Никакой помпезной встречи не был и в помине: троицу внутрь проводил тот же неразговорчивый офицер, что встретил их аэропорту Огнегорска. Естественно, сначала проверили документы. Вся компания поднялась, не пешком, разумеется, в приёмный зал, на самый верх.
Оказавшись в шаге от закрытых пока дверей каждый повёл себя по-разному. Офицер одним кивком доложил о выполнении задания какому-то штатскому, и тот исчез в приёмной докладывать о прибытии подданных, а молчун с каменным лицом устроился на диване, дальше он не пойдёт. Полякова заметно нервничала, ежесекундно поправляя то причёску, то одежду, хотя необходимости в этом не было.
— Вы выглядите более чем хорошо. — Иригойкойя отпустил комплемент. Он был наоборот очень оживлён и весел, крутил головой, беспрестанно здоровался с проходящими мимо людьми (вокруг было довольно оживлённо).
— Спасибо, — Александра расплылась в улыбке и несколько раз глубоко вдохнула, поверив, наконец, в свою безупречную внешность.
Кривошеев смерил подчиненного суровым взглядом:
— Что бы без фокусов мне. Как только ступим за порог, останавливаемся на секунду, снова идём вперёд. У третьего, от императрицы, гвардейца, снова останавливаемся и кланяемся. — Тон был холодный.
Эволэк не разделял такого настроения и не собирался напускать на себя фальшивой сосредоточенности.
— Я буду паинькой! — пообещал он, но выражение лица ничего кроме озорства не излучало.
Григорий Васильевич удовлетворённо кивну, не поверив ни единому слову — то, что какой-то «фокус» обязательно будет, можно было и не сомневаться.
Стражи распахнули монументальные двери. Огромное помещение с высокими потолками могло бы вместить целый батальон солдат, но в реальности всю охрану составлял десяток гвардейцев, облачённых в парадную форму, с надраенными до блеска карабинами, застывшими вдоль красной дорожки. По рассказам деда эволэк знал, что их холенный вид скрывает настолько серьёзную боевую подготовку, что относиться к ним как к неким элементам декора не стоит.
Странно, но Императрица не сидела на своём обычном месте, а о чём-то оживлённо беседовала со старшей дочерью, Лизой, немного в стороне от трона, который так назывался скорее по привычке. Не имея ничего общего с безумно дорогими и помпезными аналогами прошлого, он был, тем не менее, красиво и со вкусом сделан, но никакой отделки драгметаллами и камнями не наблюдалось. Просто красному дереву человеческие руки с любовью придали идеальные, гармоничные формы.
Элан резко нагнулся, рассчитанным движением достал из свёртка Вайнар, на этот раз живой, и успел-таки сделать первый шаг вместе со всеми. Троица на секунду замерла, как и положено, под взглядами монарших особ. Кривошеев, видя цветок в руках Лиса, скрипнул зубами от злости, но виду не подал, пообещав парню взбучку одним лишь взглядом.
Вполне слаженно формальный руководитель Клана Воздуха, куратор и эволэк размеренным шагом двинулись вперёд. Три сердца забились трепетно. Как ни успокаивай себя перед решительным шагом, а всё равно волнение захлёстывает разум.
Анна Сергеевна и Елизавета внимательно наблюдали за их приближением. Остановившись повторно, двое сложили тела перед владычицей в низком поклоне, а парень, прижав цветок правой рукой к груди, поклонился гораздо менее глубоко, но уважительно, не отрывая глаз от Императрицы.
Григорий Васильевич, видя всё это боковым зрением, чуть не упал в обморок, Александра замерла, ожидая реакции, но вот эволэк ничего ждать не собирался. Выпрямившись, он без тени смущения сделал несколько шагов, и с поклоном на вытянутых руках предложил Анне Второй принять скромный подарок.
— Какая прелесть, — просто промурлыкала та, довольно улыбаясь. — Вайнар, символ Вечной Жизни. Спасибо тебе, мальчик.
Она любовалась яркой расцветкой лепестков, несколько раз вдохнула непередаваемый аромат. Прекрасный Цветок был святыней эволэков, и они очень болезненно относились к попыткам его массового культивирования, добившись запрета на свободное выращивание и продажу, считая последнее неслыханным кощунством.