На жуткий гвалт пришёл смотритель, но нарушения дисциплины и правил вызвали у доброго старика только ироничную улыбку: молодёжь, что тут поделать! Он даже не решился сделать замечание, и не потому, что боялся рыжего хвостатого создания, просто знал его, и хорошо помнил прошлое…
Веселье продолжалось, но уже гораздо спокойней: эволэки и наставник соревновались в дальности бросков, причём роль живых снарядов играли сами девчонки. Лис, стоически вынося пресную воду, постоянно стремящуюся забраться в нос и уши, погружался и позволял подопечным поочерёдно взбираться себе на плечи. Как только девушка твёрдо вставала на ноги и покрепче ухватывалась за вытянутые вверх руки куратора, Элан начинал мерно отталкиваться от дна, с каждым разом набирая всё больше энергии, и на счёт «три» резко распрямлялся во весь немаленький рост. Подопечная в этот же миг со всей силы отталкивалась от его плеч ногами, и в воду по крутой дуге летела комета счастья, знаменуя приземление в воду весёлым криком и фонтаном брызг, взлетающим, казалось, под самый купол.
Остальные члены озорной компании, меняясь местами, сплетали руками надёжный трамплин, и старались закинуть своих подруг дальше, чем куратор, и, надо отдать должное, у них это неплохо получалось. Но за девчонками был нужен глаз да глаз.
— Вика! Надя! — Элан жестом остановил новую попрыгунью с нетерпением жаждущую взобраться на плечи наставнику. — Вы слишком близко к бортику, отойдите от края!
Он говорил громко, стараясь перекрыть шум веселья, но спокойно, без резкостей: девчонки просто непроизвольно попятились после очередного старта подруги, и, увлечённые состязанием, не заметили потенциальной опасности. Вставая во весь рост на шаткий мостик из девичьих рук, их соратница вполне могла не удержаться и упасть, и каменный борт бассейна превращался в очень опасное препятствие, о которое можно сломать кости, рассечь плоть.
Пара эволэков послушно отодвинулась на безопасное расстояние, и тут же все получили подтверждение правоты слов старшего: Марина, одна из самых рослых девушек в группе, попыталась занять удобную позицию для прыжка, но не удержалась и рухнула на спину, окатив своих подруг целым валом воды.
Подождав, пока горе-прыгунья вынырнула из пучины, Виктория не зло сострила:
— Маришка! У тебя такие большие груди, что ты не можешь побороть их вес!
— Да, — подхватила Надя, — центр тяжести слишком высоко!
Та на подначки ничуть не обиделась, выпрямилась и расправила плечи — вода не доходила ей до пояса и девушка с нескрываемой гордостью продемонстрировала свою безупречную фигуру. Посмотреть действительно было на что, Марина Сухова слыла одной из красивейших эволэков нового набора, но Элан тактично не стал пялиться на подопечную, ведь он её наставник и стоит попридержать собственное любопытство.
Вполне довольный и счастливый, он выбрался из воды, подавая тем самым пример, и скомандовал:
— Девчонки! Хорошо повеселились, скоро в путь!
Уже действительно пора назад, в ИБиС, и эволэки без капризов потянулись в душевые приводить себя в порядок, а вот кицунэ засуетился. Сменной одежды он, естественно, не взял, не предполагая весёлого купания, и пришлось почти бегом мчаться в сушилку.
К счастью, чудо-агрегат оказался в полной готовности, и Иригойкойя, в чём мать родила, с нетерпением плясал на кафеле, пока штаны, рубашка и нижнее бельё не пройдут все круги ада: барабаны для отжима, сушки. Он постоянно косился на дверь, да и уши были на стороже — замка тут отродясь не было, и девчонки вполне могли случайно, или не очень случайно, зайти на огонёк. Почти так и случилось.
Он, к счастью, уже успел натянуть штаны и возился с хвостом (шерсть, прошедшая сквозь довольно узкий вырез в ткани, встала колом), когда староста группы, Ярцева Татьяна, показалась в дверях:
— Мы готовы!
Эволэкам по мере возможности прививали дисциплину, и группа вышла весьма организованная: не было обычной для подростков рассеянности, разброда и шатаний. Девчонки, не желая доставлять хлопот своему наставнику, в котором души не чаяли, собрались в удивительно короткий срок!
— Зато я не готов, — Лиса пробрал короткий смешок, когда он увидел смущение, вспыхнувшее на Танином лице.