У него больше не было времени размышлять над этим, потому что голова существа взорвалась, подняв фонтан тёмной жидкости.
Когда Оуэн открыл глаза, ему улыбался Джек Харкнесс, глядя на него сверху вниз. Он сжимал в руке свой револьвер «Уэбли» 38-го калибра, дуло которого всё ещё дымилось. Вторую руку он протягивал Оуэну, чтобы тот мог подняться на ноги.
— Не могу поверить в это, Джек. — Незнакомец, стоявший рядом с Джеком, был одет в твидовый пиджак и говорил с валлийским акцентом.
— Кто твой приятель? — спросил Оуэн у Джека.
Джек хлопнул незнакомца по плечу.
— Дэвид Бригсток, с «Радио ВВС Уэльс». Помоги мне, Дэвид, кажется, один из моих офицеров попал в беду. Она хорошо выглядит в кожаном, но не в том случае, если речь идёт о кожаных диванах.
Оуэн помог им освободить Гвен из-под упавшего дивана.
— Это твой журналист?
— Он хотел написать репортаж «один день из жизни», и я сказал, что он может пойти с нами. — Джек смотрел на подвешенные к потолку камеры. — Почему эти камеры до сих пор работают?
В ушах послышался голос Йанто:
— У меня небольшие проблемы с их изолированием.
— Отключи электроэнергию во всём здании! — закричал Джек.
Журналист, Бригсток, выглядел встревоженным.
— Разве мы не должны сначала эвакуировать людей?
— Мы? — улыбнулся Джек. Он обвёл жестом визжащую толпу вокруг них. — К тому же, я думаю, они уже всё поняли. Ладно, Дэвид. Пока не отключилось электричество, надо убедиться, что они покинули помещение. Иди и переключи направление эскалаторов, ведущих вверх, чтобы они двигались только вниз. Потом вызови все лифты на этот этаж и заблокируй двери так, чтобы они не закрывались. Тогда никто в них не застрянет.
Оуэн видел, что Бригсток колеблется, глядя на растерзанные останки сотрудника магазина.
— Эй! — резко обратился Джек к Бригстоку. — Ты же хотел поучаствовать… так что иди!
Теперь в отделе игрушек было пустынно. Большинство покупателей были родителями, которые привели своих восторженных детишек сюда, строя планы к Рождеству. Думая о подарках к дню рождения. Воскресные папы пытались восполнить редкие свидания со своими детьми по рабочим дням, подкупая их подарками. Это были матери и отцы, чьим основным родительским инстинктом было защитить своих детей.
Поэтому, когда из витрины «Поиска Чудовищ» вылетел целый вихрь диких животных, очень быстро стало ясно, что это не рекламная акция. Особенно это было заметно по неподдельному ужасу сотрудников торгового центра, которые покинули свои рабочие столы и кассы и убегали прочь, крича, как и все остальные. Откуда ни возьмись появились две огромные гориллы, которые волочили ноги и костяшки пальцев по полу, ухали и издавали разные звуки, озираясь по сторонам. Множество огромных злобных насекомых налетело на заброшенный отдел игрушек, бросаясь на плюшевых зверей, словно пытаясь понять, съедобны ли они.
Родители, дети и сотрудники убежали. Теперь здесь осталась только одна мать. И это был её инстинкт — остаться со своим ребёнком.
Дженнифер Портленд стояла лицом к лицу с Гаретом в самом сердце бури, стараясь не обращать внимания на отвратительных существ, которые летали вокруг её головы, и на скрежет их острых, как бритва, жвал.
— Что ты наделал, Гарет? — она молила его о том, чтобы он взглянул на неё, узнал её. Но он лишь холодно и бесстрастно смотрел на весь тот ужас, который сотворил.
Когда её сын вырос, Дженнифер всегда могла сказать, когда Гарет находился в состоянии стресса. Даже если он ни о чём не говорил ей, она могла понять это по тому, как он сжимал рот, по тому, как по-особенному он сутулился, когда пытался что-то объяснить, или по слезам в его разочарованных глазах. Но теперь, глядя на него, она ничего этого не видела и не узнавала. Как будто это была лишь оболочка её любимого сына. Как будто эту оболочку опустошили и заполнили чем-то другим.
— Что ты наделал? — повторила она. В этот момент свет в торговом центре погас.
Гул, издаваемый чудовищными насекомыми, мгновенно смолк, но спустя мгновение возобновился, став ещё более мощным и злобным.
Однако на этаже по-прежнему оставался мощный источник света. Свет лился изнутри витрины «Поиска Чудовищ», находившейся за спиной Гарета, чей силуэт чётко вырисовывался на ярком белом фоне. Гарет смотрел на визуализатор. Он повернул прибор к свету, чтобы видеть изображение на дисплее, но тем, что бросилось в глаза Дженнифер, была ярость на лице её сына.
— Недостаточно людей! — зло воскликнул Гарет. — Недостаточно питания!
— Гарет, вернись ко мне! — взмолилась Дженнифер. Она подошла ближе. Отчаянно желая обнять его. Простить его.