Отец спокойным движением открыл свою кожаную сумку и вынул оттуда принесенные книги, одну за другой. Положил их на стол и сказал:
— Надо развивать фантазию, но в то же время следует держать ее в узде!
Только после того, как он поставил сумку за книжную полку и отдал матери металлическую коробку, в которой брал с собой завтрак, только после этого все изменилось, как будто кто–то столкнул на пол уже сложенный пазл. Где–то внизу была и она, и в то же время ее словно не было.
Дорте прислонилась к косяку и открыла дверь. Ведущие вниз перила лестницы означали, что она находится на втором этаже. Много закрытых дверей. За одной из них вполне могла прятаться черная собака. Или тот, кто ее увел. И мужчины. Дорте сделала шаг назад и закрыла дверь. В ней не было ни ключа, ни задвижки. Нужно было найти что–то, во что она могла бы помочиться. Она открыла тумбочку. Там было пусто. Огляделась вокруг. Трещины в обоях обозначили контуры маленькой двери. Чулан? Она с трудом доковыляла до двери и ногтями открыла ее. Темнота пахла влажными старыми тюфяками. Постепенно Дорте различила сложенные там вещи. Блеснуло стекло, и она, наклонив голову, вошла в чулан. Большое кашпо для цветочного горшка было как раз то, что она искала.
Когда она присела над ним и хотела помочиться, ей показалось, что к ней прикоснулись раскаленным железом, и у нее перехватило дыхание. Зажиматься было бессмысленно, и она со стоном все–таки помочилась. Потом, опираясь на паутину, затянувшую стену, добралась до кровати. На простыне было большое кровавое пятно. На полу валялось полотенце в кровавых сгустках, похожее на тряпку, которой художник вытирает кисти. Она отвернулась, не зная, куда себя деть. Но ее так качало, что стоять она не могла. Она упала на кровать и натянула на себя жесткое чужое одеяло. Когда Дорте спрятала под него следы от струны для сыра на своих запястьях, ей стало легче. Чего не видно, того вроде и нет. Но это была ложь.
— Ты не собираешься вставать? — услышала она голос Людвикаса, и дверь распахнулась. Он вошел в комнату с чем–то, от чего пахло кофе. Вид у него был самый обычный. Участвовал ли он во вчерашнем? Она не помнила.
— Черт! Что за свинство ты тут развела? — сказал он и ногой отбросил под кровать кровавое полотенце. Вот тебе кофе. Некоторым его подают в постель! — прибавил он с широкой улыбкой. Ей навстречу скакнули его белые зубы.
Она не подхватила его тон, молча протянула руку и взяла кружку с кофе. Людвикас стоял и смотрел на нее, пока она пила. Кофе был горький, и ее трясло. Но все–таки это было питье.
— Видок у тебя, скажу я… Но это пройдет. Дня через два мы поедем дальше. В Швецию. Погода там сейчас замечательная. Я говорил с приятелем по телефону. Солнце и…
— Уборная? — через силу проговорила она.
— В самом конце коридора, на двери написано. У тебя есть халат?
Он выжидающе смотрел на нее. Ее чемодан стоял у стены. Она и не знала, что кто–то поставил его туда.
— Послушай, я попрошу Ольгу принести тебе халат. В бане их целая куча. Немного роскоши нам не повредит, верно?
В ту же минуту ей стало ясно, что он один из тех. Он тоже принимал во всем участие. Наверное, она догадалась об этом, как только он вошел в комнату. Кружка была слишком тяжелая. С большим трудом Дорте поставила ее на тумбочку. Рука у нее все еще дрожала. Она спрятала ее под одеяло.
9
Стемнело, и злобно лаяла собака. Под колесами захрустел ракушечник. Яркий свет пробился сквозь плотные шторы. Хлопнула дверца машины. Дорте подошла к окну. Схватившись за подоконник, она стояла так, чтобы ее не увидели с улицы. Луна среди туч, огромных, как мешки с соломой, казалась сухим грибом. Лысая макушка Хозяина Собаки при свете дворового фонаря сияла как нимб. Люди вышли из трех машин. Две девушки. Одна, шатаясь, шла между двумя мужчинами, то ли она была пьяная, то ли больная. Другая спокойно шла рядом.
Еще до того, как они приблизились к дому, называемому баней, вдруг возникла суматоха. Одна фигура отделилась и кинулась в лес. Сперва она стрелой промчалась под дворовым фонарем, потом ее контуры почти скрылись в темноте. Дорте надеялась, что у мужчин внизу не такой хороший обзор, как у нее.
В одно мгновение все смешалось, раздались крики, и трое мужчин скрылись за баней. Дорте не поняла, кто убежал: та ли девушка, что, шатаясь, шла между мужчинами, или та, что спокойно шла рядом. Но она нутром чувствовала страх убежавшей. Привкус железа во рту человека, бегущего, чтобы спасти свою жизнь.