— Прощальный подарок от Ольги, — хохотнул он.
Дорте не ответила и положила пакет в сумочку. Ту, что Вера отдала ей, потому что сочла ее слишком детской. Красный лак и «молния» с кисточкой. Одно большое отделение и несколько маленьких.
Том положил свой портфель на капот и дал Людвикасу какой–то конверт. Людвикас открыл его, вытащил несколько купюр, кивнул и начал считать.
Потом еще раз кивнул и достал из своего мешочка на груди паспорт Дорте. Том стоял спиной к Дорте, поэтому она не видела, куда он спрятал паспорт, в портфель или в карман. Уже в дороге она все время думала, как ей лучше добраться до своего паспорта. Накануне вечером Том повесил пиджак на вешалку, ничего не достав из карманов. Но тогда у него еще не было ее паспорта. Она не представляла себе, где и когда он снимет пиджак в следующий раз. Не знала даже, куда они едут, Людвикас сказал ей на прощание:
— Теперь ты принадлежишь Тому! Он оплатил все, что ты нам задолжала. Хороший парень, с ним приятно иметь дело. У него есть знакомая, она говорит по–русски. Сможешь с ней разговаривать. Но смотри, веди себя там прилично! Если у него будут с тобой неприятности или у тебя не прекратится кровотечение, тебя нам вернут, и тогда плакали наши денежки. Он обещал хорошо с тобой обращаться. Но если ты выкинешь какую–нибудь глупость, тебе не поздоровится. Он всюду найдет тебя. Будь уверена!
Пока Том держал руль и вел машину, Дорте чувствовала себя почти свободной. Выехав из города, они через некоторое время остановились у бензоколонки. Том вынул ключ из замка зажигания, повернулся к Дорте и сделал знак, чтобы она шла за ним. Она нехотя вылезла из машины. На мгновение ей пришла мысль убежать. Но куда? Вокруг так светло. Он все равно найдет ее. Здесь никто не поймет того, что она говорит.
Он взял ее за руку, словно они были влюбленной парой. В киоске он купил газету, с фотографией потного человека в футболке на первой странице, фрукты шоколад и четыре бутылки воды. Расплатившись, Том отвел ее за киоск, где были уборные, и ждал, пока она была в кабинке. Она так и не поняла, рискнул ли он сам зайти в уборную или стерег ее, боясь, как бы она не убежала в это время. Может, просто справил нужду в кустах?
Вскоре он включил в машине музыку.
— Бах! — сказал он, покачивая в такт головой, словно целиком отдался музыке. Она отметила, что ей, как и ему, приятно слушать эту музыку, с обеих сторон мимо летели дома и деревья. По временам она даже забывала, что с ней случилось и что ее ждет. Один раз, меняя позу, она приподнялась, опершись о сиденье. Прокладка натирала. Он искоса взглянул на нее и что–то сказал по–английски. Она не поняла, и он кивнул на заднее сиденье. Машина угрожающе вильнула к разделительной полосе. Дорте поспешно замотала головой. От одной мысли, как ее растрясет на заднем сиденье, ее замутило. Том свернул на боковую дорогу, отделенную от шоссе густым лесом, и остановил машину. Сердце у Дорте подпрыгнуло от страха. Что он еще надумал?
Он вышел из машины, распахнул дверцу с ее стороны и склонился к ней. Она закрыла глаза. Металлический щелчок, раздавшийся, когда он отстегивал ее ремень, показался ей раскатом грома. В глазах зарябило. Он что–то сказал — но она опять не поняла — и сделал какую–то манипуляцию, отчего спинка ее сиденья откинулась назад. Телу Дорте оставалось только последовать за ней. Потом он взял плед с заднего сиденья и укрыл ее почти целиком. Выражение его лица напоминало выражение матери, когда она огорчалась за Веру. Оно оказалось слишком близко от Дорте. Нижняя губа была больше верхней, словно подчеркивала, кто здесь главный.
— О'кей?
— О'кей, — прошептала она.
Наконец он как будто о чем–то вспомнил, наклонился глубже в машину и стал возиться с ее ногами. Снял с нее туфли, сперва одну, потом — другую. Его теплые руки сомкнулись вокруг ее ступней, она словно опустила ноги в горячую воду. В ту же минуту по ветровому стеклу забарабанили капли дождя. Порыв за порывом мягко стучали в окно. Пока он заворачивал ее ноги в плед, капли, собравшись в ручейки, побежали по его спине, по шее, очевидно, даже за уши, потому что в конце концов они повисли на мочке уха. Запахло влажной лесной почвой.
Они проехали через еловый лес, мимо полей и селений, надписи на дорожных знаках ничего не говорили Дорте. Не отрывая глаз от дороги, Том вставил в проигрыватель новый диск. Время от времени они пили каждый из своей бутылки и ели шоколад.
Должно быть, Дорте заснула. Вдруг она вздрогнула и проснулась. Машина стояла возле кафе, окруженного лесом и скалами. Ей нужно было в уборную. Перед тем как заснуть, Дорте выпила почти целую бутылку воды. Он тоже. Она сама отвинчивала для него пробку и давала бутылку, когда он протягивал руку и глядел на нее. И каждый раз он ее благодарил.