— Зачем вы злостно бегаете по цветникам?
— Я гонялся за ручкой моей дамы… — выпалил Баклажанский, — и вот заблудился…
Это странное объяснение, видимо, окончательно убедило девушку в её подозрениях о нетрезвом состоянии нарушителя. Она с привычной строгостью произнесла:
— Давайте, гражданин, проедемте! — и пропустила скульптора вперёд.
Встреченную по дороге Катю они захватили как свидетеля.
Окончательно испорченный вечер завершался в отделении милиции. Усталый дежурный заканчивал длинный протокол «О повреждении озеленения и хождении по насаждениям».
— Нарушитель, — обратился он к Баклажанскому, когда все данные о нем были уже записаны, — теперь объясните: какие причины побудили вас к беготне по цветникам?
— Причина вообще-то мелкая: обыкновенная авторучка, — взволнованно защищался Баклажанский. — Но, вы понимаете, когда вещь принадлежит любимой женщине, это совсем другое дело… И вот я бросился сквозь цветы…
— А почему она вас не остановила? — улыбнувшись, перебил его дежурный. — Ваша любимая женщина разве не присутствовала при этом?
— Нет, она присутствовала… Вот же она… — начал было Баклажанский и осёкся. Роковое признание было произнесено!
— Свидетельница, что вы можете добавить? — обратился дежурный к Кате Ивановой.
— Только то, что я тоже люблю нарушителя, — улыбнулась Катя.
Дежурный встал. Он аккуратно разорвал протокол, так же аккуратно смел клочки в корзину и, подойдя к двери, молча распахнул её перед Баклажанский и Катей.
Его жест означал только, что ему некогда возиться с влюблёнными, что с него хватает и пьяных, но дверь, открытая в парк, выглядела так, как будто это была дверь, широко распахнутая в их будущую жизнь…
Глава пятнадцатая
ВЗАИМНАЯ ЛЮБОВЬ
Мистер Дилл вёл автомобиль мисс Джексон медленно и торжественно, как свадебную карету.
У здания посольства Дилл мягко остановил машину. Мисс Джексон не двигалась. Дилл выжидательно посмотрел на неё. Мотор нетерпеливо дрожал. Наконец мисс Джексон медленно повела глазами цвета обыкновенной воды и лениво опросила:
— Что вы собираетесь здесь делать?
— Жениться, Патти, — весело улыбнулся мистер Дилл.
— Бросьте, Дилл! Я ведь не пойду за вас замуж. Поедем лучше кататься.
От неожиданности Дилл автоматически включил скорость и, выжав педаль сцепления, тронул машину.
Стрелка спидометра показывала скорость десять километров в час. Дилл, от злости забыв переключить рычаг, так и ехал на первой скорости.
— Дальше, дальше, Дилл, — спокойно проговорила мисс Джексон. — Здесь нам совершенно нечего делать. Не ведите машину так, как будто это катафалк.
Мистер Дилл механически переключил скорость. Стрелка спидометра показала двадцать километров.
— Может быть, вы всё-таки объясните, почему вы отказываетесь выйти за меня замуж?
— Потому, что вы дурак, Дилл. Между прочим, здесь нет левого поворота.
Мистер Дилл ляскнул зубами.
— Может быть, вы расшифруете ваш намёк?
— Видите ли, — лениво протянула мисс Джексон, — объяснить человеку, что он дурак, можно, когда это умный человек…
Стрелка спидометра прыгнула на пятьдесят.
— Нам не по дороге, Дилл. По-моему, реклама — дурацкое занятие. Берите её вы один.
— Благодарю вас. Но что будете делать вы?
— Я? На меня произвели большое впечатление слова этого старичка… мистера Гребешкова, кажется? Вы пропустили их мимо ушей. Вы ничего не поняли, Дилл. А он прав: людям очень нужна наша сыворотка…
— Вы собираетесь плодить мне конкурентов? — спросил Дилл, и стрелка спидометра передвинулась на семьдесят километров. — Вы решили заняться благотворительностью?
— Нет, — улыбнулась мисс Джексон. — Но нельзя же быть таким бессердечным, послушайте! Если какой-нибудь умирающий старичок, мистер Морган например, попросит меня продать ему немного сыворотки, я не смогу ему отказать. Я буду торговать этими штучками из моих железок. Как он назвал их? Выжимки, что ли?
— Вытяжки! — мрачно поправил Дилл. — Значит, вы собираетесь работать в одиночку?
— А на кой чорт вы мне нужны, Дилл? Для борьбы с Гребешковым нам нужно было объединиться, но дальше… Я не люблю заниматься благотворительностью. На шестьдесят тысяч в год, которые мы собирались с вами зарабатывать, вы ещё тянули. Но согласитесь, что у меня теперь совсем другой выбор, если я буду иметь десять миллионов в год. Не свистите, Дилл, это неприлично. Согласитесь, что старик Морган накануне смерти не пожалеет миллиона за продление жизни. И не надо вести машину со скоростью ста километров. На людном шоссе это не принято…