- Сделаю это планом номер один.
- Серьезно. Мы не сможем защититься. Если Принц Кубков нападет...
- Я все сделаю, Ним, - я хотела пообещать, что не подведу, но у меня плохой послужной список. - Знаешь, проблема решится гораздо быстрее, если ты просто скажешь, где Мэйв.
Она пожала плечами:
- Я понятия не имею, где она.
- Мэйв - член твоего Двора. Ты можешь найти ее за секунду.
- Ты же понимаешь, что я не стану этого делать, - она выглядела искренне расстроенной, и я ощутила себя полным дерьмом. - Пока ты работаешь на Джулиан Сен-Жермен, я не могу мешать, но и помогать тебе тоже не буду.
- Ладно, попытка не пытка.
Ним вернулась в общественный центр, оставив меня в полной заднице на одной из улиц Тоттенхэма. Чтобы разыскать кого-то, кто умеет колдовать, требовалась куча времени и терпения, а у меня не было ни того, ни другого. Если я быстро не отыщу Мэйв, все покатится в Ад. Я бывала там пару раз. Это невесело.
Я пробежалась по известным о Мэйв фактам. Времени я потратила немного, ведь единственное, что я точно знала о Мэйв, - это что у нас одинаковые вкусы в отношении женщин. Моя профессиональная квалификация тут помочь не могла, что оставляло лишь один вариант.
Я вышла в центр кухни и закрыла глаза, пытаясь отгородиться от все еще идущих занятий карате и вызвать в памяти образ Мэйв. Было бы намного проще, если бы я знала ее настоящее имя или обращала на нее хоть какое-то внимание. Если надо, я могу выследить кого угодно, о ком имею четкое представление, но из всех моих нежеланных подарков фейри этот я использую неохотнее всего. Он заставляет терять себя, что само по себе не проблема, но одновременно превращает меня в нечто иное, гораздо худшее, чем привычная я.
Все начинается с запахов. Слабый запах лимонного Fairy и крема, под ними - следы влажной земли, свежей крови и холодных звездных ночей. Вот кто я. Охотница. Я высвободила силу своей матери, и откуда-то из глубины Дикого леса она наблюдала за мной. Я чувствовала прохладные листья под босыми ногами и гладкий камень ножа в руках королевы Дикой Охоты.
Когда я мыслями вернулась на кухню, образ Мэйв сложился воедино. Огонь и лед, огненно-рыжая голова и холодный взгляд, ниспадающие локоны и изгибы, как я люблю. Как мне удавалось ее не замечать? Наверное, виной тому Ним, она заставляет забывать об остальном мире.
Этого хватало, чтобы пойти по следу. Запах, память и инстинкт. Я вскинула голову.
Мир был серым, след - ярким, и я отправилась по нему.
Через запутанный клубок пригородных улиц. Мимо квадратных домов и машин, сгорбленных, как металлические жабы. Мимо железных деревьев и зарослей решеток. Мимо маркеров мира, стремительно теряющего для меня свой смысл. К каменному ручью с быстрыми стальными струями. Я не останавливалась, не замедлялась, и военный рог вторил ритму погони.
Я преследовала ее.
Больше извилистых тропинок. Выложенные кирпичом, выложенные стеклом, а потом трава, окруженная железной тюрьмой.
Я шла дальше.
Мост, где ручей соединился с рекой во вспышке яркого света и рева странной воды.
Я прыгнула.
Приземлилась на металл, прогнувшийся подо мной. Река вынесла меня на берег и бросила в траву.
Я побежала на север.
Мир падал к моим ногам.
В темноте я домчалась до конца тропы. Жертва скрылась за голубыми стенами, за множеством окон и дверей. Голос пытался остановить меня, но я не остановилась. Замок пытался остановить меня, но я не остановилась.
Она ждала внутри, прижавшись спиной к стене, с ножом в руке. Я рванулась вперед. Она ударила лезвием по ноге, моя плоть разорвалась, воздух заполнился ароматом крови. Но теперь я сидела на ней, вырвала нож из хватки, прижала ее к земле. Сердце Мэйв быстро билось прямо под моим. Стук ее пульса под моими пальцами. Хриплое дыхание на щеке.
Я обнажила ее горло для удара. В Диких землях моя мать наблюдала и улыбалась. Я остановилась. Было что-то еще.
Это...
Я пришла не за этим.
Я мучительно пыталась думать. Пыталась вспомнить.
С каждым разом возвращаться становится все труднее. Если я позволю, наследие крови полностью заберет меня. Я боролась с собой за контроль - и мир медленно вернулся. Комната. Мэйв. Нож в моей руке. Я отбросила его прочь. Тело дрожало. Нога горела тупым, глубоким огнем.