- Очень странно, - я поцеловала ее в шею. - Нас еще не прерывали чудовища.
- Ну, если это поднимет тебе настроение, то есть шанс, что двухтысячелетний вампир, который очень любит подглядывать, подкрадывается к нам прямо сейчас.
Что ж, монстры оказались не лучшей темой для эротических шуток. Я должна была отвлечь ее от Анаклетуса, а не тащить его к нам в постель.
- Пожалуй, такое меня не заводит.
Она слизала засохшую кровь с моей шеи, кончиком языка дразня рану. Это было странное ощущение, своего рода болезненное удовольствие. Опираясь на локти, Джулиан взглянула а на меня, кровь блестела на ее губах.
- А что тебя заводит, сладкая?
Я выбралась из-под нее и прижалась к ее спине, целуя затылок. Несколько прядей ее волос вились, мягко касаясь моего лица.
- Ну, знаешь, всякое.
Я прошлась языком по изгибу ее лопатки, и тепло разгоралось под кожей там, где я ее касалась.
- Что ж, - пробормотала она, - дай мне знать, если найдешь что-нибудь, что тебе понравится.
Я провела ногтем по ее позвоночнику, и она вздрогнула всем телом.
- Например, вот это мне по душе.
Джулиан издавала негромкие звуки удовольствия, пока я осыпала поцелуями ее спину. Ее кожа имела странное свойство нетронутости, присущее вампирам: без шрамов, без пятен и без возраста. Она была девственно чиста, как лист бумаги. О том, что она настоящая, напоминала лишь россыпь веснушек на плечах и родинка в верхней части бедра. Ну, и еще то, как она вздыхала и извивалась подо мной.
Я не спешила, наслаждаясь ей, как десертом. Каждое прикосновение вызывало вздох - Джулиан легко отдавалась наслаждению. Она казалась томной и трепетной, когда я снова ее переворачивала, но глаза сверкали остро и жадно.
Вы должны отдать должное стремлению Джулиан получать удовольствие от жизни. Она была прекрасна в тот миг, красивая и моя.
Я утонула в ее поцелуях - вино, розовые лепестки и маленькая капля яда. Джулиан зарылась руками в мои волосы и сильно притянула меня вперед, ее тело беспокойно изгибалось под моим. Вырвавшись из хватки, я просунула колено между ее бедер, и она обхватила меня ногами, ее жар заключил меня во второе объятие. Одержимость и желание охватили меня, как партнеры в буйном, нескончаемом вальсе. Я заглушила стон телом Джулиан, мои руки неистово скользили по внешней стороне ее ног. Я коснулась зубами ее соска, и она изогнулась, застонав. Мои поцелуи устремились вниз, дикие и хаотичные, вкус Джулиан был таким сладким на моих губах.
Я закинула одну из ее ног себе на плечо и провела языком по ее бедру, оставляя невидимый след вожделения. Джулиан затихла, как змея, готовая напасть, ее тело натянулось, будто тетива лука. Я лизнула нежную складку на верхней части ее ноги, и она издала прерывистый вдох. Ее голова упала обратно на подушку:
- Черт тебя возьми, хватит дразнить.
Я подняла голову и усмехнулась:
- Попроси как следует.
- Пожалуйста, Кейт. Очень прошу. С гребаной вишенкой сверху, проклятая ты дразнилка.
Я слегка провела языком по складкам ее вагины, и она ответила горловым звуком удовольствия.
- Для монашки у тебя очень грязный рот.
Она извивалась, подставляясь под мои прикосновения:
- А я начинаю думать, что ты своим больше болтаешь, чем делаешь.
Я воспользовалась ртом, как следовало, медленно исследуя ее губами и языком и скользнув внутрь нее пальцем. На ощупь она была как сырой шелк, и вкус ее был неповторим. А когда она кончила, то вцепилась в мои плечи так сильно, что выступила кровь, и выкрикнула мое имя так, словно это единственное слово, которое она помнит. Когда мы распутались, она лениво притянула меня к себе и поцеловала. Вино, лепестки роз и Джулиан, моя Джулиан.
Я устроилась на ее плече, мои волосы рассыпались по подушке и ее груди, а ее пальцы лениво перебирали пряди. Она осторожно выделила седую полоску:
- Что это? - спросила она, слегка удивившись.
- Ничего особенного. Олень-зомби из мира фейри пытался высосать из меня жизнь.
- Это не пустяк, Кейт. Что ты делала?
Я изо всех сил старалась пожать плечами, лежа в посткоитальном сплетении:
- Это неважно.