И он учуял ее.
— Пайпер!
Он повернул еще на едва заметной тропе и увидел ее, сжавшуюся у линии, укутавшуюся в одеяло, ее волосы ниспадали на плечи. Эш подбежал к ней, упал на колени и уже тянулся к ней.
— Пайпер! — его ладони замерли, она отпрянула от него. — Ты в порядке?
Ты не безумна? Он спрашивал это, знала она или нет. Майсис не сказал ей, что Пустота могла свести деймона с ума так же легко, как и убить.
Она безмолвно кивнула, глядя на землю.
Он глубоко вдохнул, успокаивая страх.
— Когда ты не вышла, я боялся, что ты… а потом я подумал, что ты немного промахнулась. Ты точно в порядке?
— Я в порядке, — хрипло прошептала она.
Он хотел обнять ее и держать, пока она не наберется сил. Но она отпрянула от его прикосновения. Почему?
— Это… — он не видел ничего необычного в ее внешности, — сработало?
Она кивнула, плечи опустились, словно ожидали удары. Он посмотрел ниже. Она укуталась в одеяло, и волосы были распущены, а не в привычном хвостике.
Он легонько коснулся ее подбородка. Она отодвинулась, но Эш поднял ее голову. Пайпер зажмурилась. Что-то мерцало под ее челкой. Он убрал ее волосы и увидел три чешуйки в форме слез, они были треугольником на ее лбу. Если бы он не видел такую чешую вчера, не понял бы, какому деймону они принадлежат.
— Не верю, — прошептал он. — Как это? Ты — отчасти рюдзин.
Он потрясенно отодвинул волосы с ее уха и увидел тонкий отросток, какие были у рюдзина на голове.
— Не верю, — повторил он. Как? Как такое возможно? Он слышал, что рюдзины не покидали территорию, тем более, не уходили в другой мир, к людям.
Пайпер нахмурилась и приоткрыла глаза. На ее лице было смятение. Она не понимала его?
— Пайпер, это… невозможно. Рюдзины не покидают Надземный мир. Как у тебя может быть предок — рюдзин? Это… поразительно, — он лепетал, но не мог сдержаться. Из всех каст, с кем она могла делить кровь, он не подумал бы об этой. Он провел большим пальцем по чешуе на ее лбу, проверяя, что она настоящая. — И это объясняет встречу вчера. У тебя кровь одной из самых редких и сильных каст Надземного мира. Тебе повезло.
— Повезло? — прохрипела она, гнев пылал в слове. — Повезло?
Он моргнул.
— Мне не повезло! Я ужасна.
— Что? — он моргнул и увидел слезы в ее глазах. — Нет, ты…
— Не ври мне! — она отвернула голову, волосы покачнулись. — Я — уродина. У меня чертовы щупальца.
Щупальца? Он не видел… ох. Он посмотрел на узкие отростки за ее ушами. Они не выглядели как щупальца. Даже если это были они, это не делало ее страшной. В нем кипел гнев. Если она была уродиной, то и все деймоны такими были? Так она думала о нем? Она стыдилась связи с его видом? Он схватил ее за руки и поднял. Она сжимала одеяло, отвернула голову, смотрела вниз, стыд и унижение ощущались от нее.
— Ты не уродина, — прорычал он. — Ты красивая.
Она удивленно посмотрела на него и снова сжалась.
— Нет, я…
— Ты считаешь меня уродливым?
— Нет! — охнула она, ее глаза расширились, словно мысль ужасала ее.
Она не считала всех деймонов мутантами. Только себя? Из-за пары чешуек и отростков? Среди деймонов это мало значило.
— Знаешь, сколько раз меня звали монстром?
Она замотала головой.
— Но я… ты… ты не видел…
— Так покажи мне.
Она сильнее затрясла головой, сжимая одеяло, словно без него умерла бы. Она не покажет ему, пока он ее не заставит.
— Пайпер, — выдохнул Эш. Он быстро схватил одеяло и потянул, вырвал край из ее руки.
Она запищала и прижала другой край к груди. Ткань скрывала ее грудь и живот, но бока тела было видно.
Он долго мог думать лишь о том, что она роскошна.
Он представлял ее обнаженной много раз, но реальность — что ему было видно — превзошла ожидания. Тонкая талия, изгиб бедер, худые ноги, которые он хотел ощутить вокруг себя снова. Из-под одеяла виднелась немного ее грудь, дразня мягкими линиями. Ее силуэт, не скрытый одеждой, заставил его сглотнуть, он хотел коснуться этих изгибов, провести по ней руками, сорвать одеяло и увидеть то, что было скрыто.
И черты деймона в ней. Большая сияющая чешуя подчеркивала идеальные линии и изгибы ее тела. От контраста с чешуей ее кожа казалась шелковистой. Он хотел исследовать ее тело от розовых губ, приоткрытых от волнения, до ее длинных ног.
Он хотел взять ее. Тут и сейчас.
Резко вдохнув, он совладал с мыслями. Как она могла считать себя страшной? У нее не было столько чешуи, как у полнокровного рюдзина, и каждая сияла, как кристалл, переливаясь от синего до бирюзового от движения ее тела. Чешуя восхищала, она вряд ли стыдилась этого. Он сосредоточился на отростках, что покачивались у ее ног, начинаясь где-то у поясницы.