— Всегда так? — осведомилась она.
— Как?
— Я ощущаю себя такой сильной. Словно могу поднять машину.
— Ах, наверное, нет, — даже он не мог поднять машину.
Она нахмурилась.
— Ты слабеешь в мороке?
— Да.
— Правда? Сильно?
Он вскинул брови. Она не замечала раньше? Наверное, Кошмарный эффект мешал видеть такие детали.
— Сильно.
— Зачем тогда тебе морок?
— Потому что иначе все убегают с криками.
— Точно, — сказала она, словно было так просто забыть его талант всех пугать. Она улыбнулась. — Ты веришь, что я сделала это?
— Что сделала?
— Пустота. Я прошла! Ты в это веришь?
Он улыбнулся.
— Верю.
— Ты можешь хоть сделать вид, что поражен моей невероятностью?
— Я знал, что ты сможешь.
Она вскинула бровь.
— Разве не ты звал меня в панике, когда я вышла не в том месте?
Он так звучал? Блин. Он надеялся, что никто не слышал.
— Я никогда не паникую.
Она долго смотрела на него, но он лишь указал на груду одежды на земле.
— Твои вещи. Я подожду тем.
Он ждал за утесом, слушал, как она удивительно долго шуршала одеждой. Рвущаяся ткань была неожиданной, но, может, она меняла одежду из-за «щупалец».
Звуки притихли, но она не пришла к нему. Эш переминался.
— Пайпер?
Легкие шаги по короткой траве, Пайпер подошла к нему сзади.
— Хорошо. Это лучшее, что я смогла.
Он обернулся и едва сдержался. Что это? Он хотел, чтобы она оделась, потому что одеяло плохо прикрывало. А теперь на ней были две мелкие полоски одеяла, и это было даже хуже! Это было неуместно, глупо…
И заманчиво.
Он смотрел на ее голую кожу вокруг полосок ткани на груди и бедрах. Скользил взглядом по ее талии, по длинным ногам. Он добрался до ее лица и уже не думал о самоконтроле и уместном поведении в ситуациях жизни и смерти.
Он думал лишь о том, что хотел сделать с ней.
Его ладонь нашла ее бедро, пальцы скользнули по гладкой твердой чешуе, сжались на ее талии. Он притянул Пайпер ближе, вдохнул жар ее запаха, смотрел, как ее зрачки расширились, а рот приоткрылся.
— Ты кое-что обещал мне, — Пайпер тяжело дышала. — До Пустоты.
— Да?
— Да. Точно обещал.
Она запустила пальцы в его волосы, и ее прикосновение было приятным. Он поймал ее губы своими, язык скользнул в ее рот. Они развернулись, Эш прижал ее к дереву. Она ощущалась поразительно, все изгибы ее тела прижались к его.
Его ладони скользили по ее нежной коже и твердой чешуе, обводили вкусные изгибы, запоминали их. Она закинула ногу на его бедро, притягивая его бедра ближе. Он подавил рычание, сжал ладони, желая сорвать эти полоски одеяла. Он хотел, чтобы между их телами не было барьеров. Эш хотел ее ноги вокруг себя, хотел, чтобы их тела слились.
Он оторвался от ее губ, подвинулся к ее шее, пробовал ее кожу. Пайпер выгнулась в его руках, он целовал ее горло и задевал зубами ключицы. Ее ладони нашли его плечи, пальцы впились. Его губы двигались все ниже, его ладонь сжала ее нежную грудь, большой палец зацепил ткань и потянул вниз, чтобы прижаться к коже губами. Охнув, Пайпер выгнула спину, вжалась в его ладонь.
Боль пронзила его плечи, Эш отдернулся.
— Что? — она не была рада, что он остановился.
— Ты… — он ощупал плечо, пальцы жгло от крови. — Ты поцарапала меня.
— Я… — Пайпер умолкла, увидела свои пальцы с новыми острыми ногтями с алыми пятнами. — Ох. Ой. Прости.
Это было самое искреннее извинение. Но он не переживал, и его не пугали царапины. Просто он этого не ожидал.
Он молчал, и Пайпер смотрела на него так, словно он мог упасть в обморок.
— Ты в порядке?
— Жить буду.
— О, хорошо, и… — она вдруг прижала ладони ко лбу, глаза выпучились. — О-о-ой.
Пайпер пошатнулась, сжала голову, будто та могла лопнуть, холодный адреналин потушил его похоть. Он не должен был тратить столько времени. Он быстро связался с Цви, попросив ее привести остальных.
— Пайпер, что нужно делать дальше?
— Я… — она дрожала, едва в состоянии думать. — Я…
Он сжал ее руки.
— Эш! Пайпер! — прозвенел голос Лира, он бежал по камням. Он застыл, глаза расширились от потрясения. — Пайпер! Ты себя видела?
Майсис следовал за Лиром, его глаза стали еще больше, рот раскрылся на миг, а потом он выдавил:
— Рюдзин? Она — рюдзин?
— Пайпер, — Эш обвил рукой ее талию, поддерживая. — У тебя есть морок. Что дальше?
— М-мне нужно увидеть магию.
— Ей нужно затемниться, — тут же сказал Майсис. — Тогда магия яснее всего.
— Чеймон на это способен? — осведомился Лир.
Боль могла вызвать затемнение, и раз Пайпер еще не затемнилась, значит, не могла. Если она не увидит магию в своем новом облике, то все было зря.
Эш держал Пайпер, она дрожала, лицо побелело, как снег.
— Пайпер, ты можешь затемниться?
Она охнула, вскинула голову, слезы лились по щекам.
— Эш, напугай меня.
— Что?
— Сбрось морок. Напугай меня!
Он не сразу понял. А потом отошел, и его морок пропал, он надеялся, что Кошмарный эффект сработает там, где не смогла сильная боль. Он расправил крылья, делая себя крупнее, возвышаясь над ней, и она смотрела на него большими глазами в слезах. Лир и Майсис отошли, невольно поддаваясь панике от его присутствия.
Но Пайпер не двигалась. Отчаяние исказило ее лицо.
— Напугай меня!
— Я больше ничего не могу, — прорычал он. Разве он мало ее пугал?
Он повернул голову, пока она озиралась.
— Сейя! Сейя, где ты?
Его сестра прошла между Лиром и Майсисом и добралась до них, слишком спокойная в безумной ситуации.
— Да?
— Сбрось морок, — взмолилась Пайпер. — Прошу, напугай меня!
Сейя пожала плечами и послушалась, ее тело замерцало. Но если его Кошмарный эффект не заставил Пайпер затемниться, разве с Сейей будет иначе?
Но стоило сестра Эша расправить крылья, Пайпер побелела, паника заполнила ее запах. И он понял, что до этого ужаса не было в ее теле и запахе. Пайпер не просила Сейю напугать ее сильнее. Она просила ее напугать, точка.
Потому что Эш не пугал ее. Его Кошмарный эффект не работал.
Он ощутил шок на мгновение, Пайпер зловеще застыла, дрожь пропала, лицо опустело. Ее зеленые глаза стали черными и смотрели на них до ужаса спокойно.
— Блин, — Лир говорил почти беззвучно, словно не хотел привлечь ее внимание. — Посмотрите на ее глаза. Ужасно черные.
Эш напрягся, вернул морок и ждал, пока Пайпер нападет или убежит от угрозы перед ней. Сейя повторила за ним, ее крылья пропали. Пайпер глядела на них, а потом ее глаза стали рассеянными. Она подняла руки, свет появился над ее ладонями.
Эш, Сейя и Лир отпрянули, но Пайпер не напала.
Она смотрела на свою магию, как клубок синего и лилового света. Где цвета соприкасались, появлялось странное оранжевое сияние. Пайпер сосредоточилась и стала разводить руки. Она двигала их, и огни тоже разделялись, цвета распутывались, пока лиловый огонь не оказался в одной руке, а синий — в другой. Оранжевое сияние пропало.
Махнув пальцами, словно она делала это тысячу раз, Пайпер прогнала магию. Ее глаза стали зелеными, и она вяло улыбнулась. Эш не мог отреагировать. Она сделала это. Побывала в Пустоте, открыла облик рюдзина, затемнилась как деймон и разделила две свои магии.
А его Кошмарный эффект не пугал ее.
Ее улыбка стала шире, глаза загорелись.
— Я это сделала!
Пайпер прыгнула к нему, потянулась к его плечам — и сбила с ног в сильном порыве. Эш не был готов, ударился о землю спиной, воздух вылетел из его легких.
— Молодец, — прохрипел он.
— Прости! — вскрикнула она, слезая с него с ярким румянцем.
Эш поднялся, она уже улыбалась ему, радуясь своему успеху. Его радость была почти такой же сильной. Последние несколько дней казались кошмаром, и он проснулся.
— Поздравляю, Пайпер, — улыбнулся Майсис. — Я очень рад. И твой новый облик поражает. Мне интересно, откуда у тебя кровь рюдзина.