— Что угодно пану полковнику? — спокойно спросил поляк на хорошем русском.
— Работа нужна, пан Осипка?
Бронислав ухмыльнулся. Вытер руки извлеченным из рабочего комбинезона чумазым платком и поднял глаза.
— Работа всегда нужна, пан полковник. Война войной, а кушать хочется всегда. У нас, гражданских, интендантской службы нет…
— Откуда так хорошо знаете русский, пан Осипка?
Поляк снова ухмыльнулся и покачал головой.
— Я бывший военный. Подполковник Войска Польского. Три года учился в бронетанковой академии имени Малиновского, в Москве.
«А ведь мог наврать…» — пронеслось в голове у Громова. Ничего не ответив, полковник встал, подошел к своему походному рюкзаку, достал плоскую фляжку с коньяком, настоящим армянским, и пакет с шоколадными конфетами «Мишка косолапый». Свой НЗ. Протянул флягу Осипке.
— За это надо выпить, Бронислав… Не каждый день встречаешь родственную душу.
Договорились быстро. Поляк обязался предоставить людей, разбирающихся в технике, а Громов — расплачиваться за работу трофейным имуществом. Благо его было достаточно.
Перед тем как проститься, выпили еще по пятьдесят грамм, старательно обходя тему политики. Уже уходя, Бронислав повернулся к Громову:
— Знаешь, полковник, почему я тебе помогать взялся? Думаешь только из-за денег?
— Не знаю, честно говоря… Но была мысль насчет денег…
— Я тех… педиков из Евросоюза презираю… Презираю сильнее, чем вас, русских, не люблю. Вы, когда нас оккупировали, вот сюда хотя бы не лезли… — Осипка выразительно постучал себя по груди. В душу вы к нам, москали, не лезли. В обычаи наши, в семьи… А эти… Эти же Польшу хотят сделать копией Германии или Голландии. Плохой, нищей копией. Аборты — это хорошо, пидоры — это хорошо… А семья и церковь — это плохо… Любовь к памяти предков — плохо. Своих фермеров и производителей поддерживать нельзя, содержать орды дармоедов заморских — обязательно! — Поляк витиевато выругался и вышел.
Зашипела рация, лежащая на столе. Начштаба Слепнев.
— Слушаю!
— Командир!.. Краков капитулировал… Только-только сообщение пришло. На почетных условиях. Так что помощь скоро будет. Украинский корпус сюда перебрасывают. Под Вроцлав.
Генерал Рогинский сдался действительно на почетных условиях: сохранение личного оружия для военнослужащих, знамен и коридора для выхода поляков в сторону границы со Словакией. Почти десять суток в окружении, без надежды на прорыв кольца и угроза разрушения древней польской столицы огнем украинской артиллерии и ударами «Искандеров» подействовали на поляков удручающе. От показной храбрости не осталось и следа, особенно после того, как растаяли надежды на помощь извне…
— Хорошая новость, Слепнев.
— Это еще не все, командир. Тут по радио польскому передавали… не знаю пока, утка или нет… что губернатор или мэр, хрен его знает, Вроцлава готов сдать город без сопротивления.
— Я тебя понял. Слухи, они слухи и есть. Держи их пока при себе, Слепнев.
Громов откинулся на стуле. Как хотелось, чтобы это оказалось правдой… Можно будет дать людям целые сутки отдыха, отремонтировать технику. А там еще удар — и вот она, Германия…
Глава 6
Штат Аризона. Феникс. 16 августа
«Вот я снова в Фениксе… по самые уши, мать его». Боб Хитли еще раз внимательно посмотрел через оптический прицел винтовки «М-21» на улицу напротив. Тишина и покой царили на Марикопе Фривей, изредка нарушаемые лязганьем челюстей рыжеватых койотов, с аппетитом пожирающих лежащую на асфальте мертвечину. Трупов было много… очень много… раздувшихся и уже лопнувших на свирепом южном солнце. Большинство трупов валялось на проезжей части возле брошенных машин. Расстрелянных и перевернутых. Машины нападавших не интересовали. Это были либо классические американские седаны типа «Бьюиков» и «Крайслеров», либо азиатские гибриды и малолитражки. Автомобили семейных работяг и офисных клерков. В нынешних условиях на таких машинах ездят исключительно гринго. Потенциальные трупы в случае встречи с истинными мексиканцами. Хитли отвел глаза: лицезреть разложившиеся трупы и обедающих падальщиков ему уже надоело.
«Чуть больше двух недель прошло, а впечатление, что минимум целое столетие», — подумал Боб, доставая флягу с водой и делая небольшой глоток. Америка — страна, которой он служил, — разваливалась на глазах. Это было хуже, чем в Гражданскую войну: тогда воевали две половинки американского общества. Сейчас все воевали со всеми. Латиносы резали черных, черные резали белых, белые отвечали тем же. Помимо всего прочего, в половине штатов, главным образом на юге, из тюрем разбежались уголовники, добавляя в общую картину хаоса криминальный окрас. Если к этому прибавить банды байкеров, «арийцев», «черных мусульман» и прочей шелухи, то ситуацию смело можно назвать катастрофической. Америки уже не было. Было разбитое на несколько частей корыто, которое пыталось плыть…