– Как это могло получиться? Насколько я знаю, Аист больше десяти лет работает «нелегалом». И очень успешно, это наш лучший оперативник.
– Возможно, я подчеркиваю, возможно, он ослабил бдительность. Насколько нам известно, Юсеф опознал его в Каире. На международной конференции по вопросам ислама. Столкнулись в ресторане.
– И что? – спросил Чэн, явно теряя терпение.
– Юсеф остановил Аиста на выходе и назвал его прежнее имя и звание. Естественно, Аист не отреагировал, сказал, что опознались, и пошел по своим делам.
– Черт. Чистая случайность, – буркнул Ян Чжи. – Как такое могло быть после всех хирургических вмешательств? Пять операций, гарантии специалистов по пластической хирургии… и какой-то уйгурский ученый клоп опознает нашего человека.
– Нет, товарищ Чжи. Это говорит о том, что нельзя привлекать сотрудников вашего ведомства к операциям стратегической разведки. – Юаньчао сверкнул глазами.
Повисла неловкая, тяжелая, словно нож гильотины, пауза. Генералы спрятали глаза.
– Товарищ Цзян, неужели в «Гуаньбу» не нашлось агента уровня Аиста?
– Нет. К сожалению, исламский фактор – это относительно новое дело для внешней разведки. Тем более для тайной операции такого масштаба. Основная масса оперативников со знанием исламского вопроса сосредоточены у генерала Чжи. По крайней мере так было тогда. И действительно, Аист – лучший из лучших.
Генералы были правы. Чэн это знал. Значит, часть ответственности за срыв «Трех всадников» будет лежать на нем. Отвертеться не удастся. В лучшем случае выгонят на пенсию или послом в Непал или Гондурас. В худшем – инфаркт и пышные похороны. Слишком большие деньги потрачены, слишком многое поставлено на карту.
Председатель Лю Хайбинь такого провала не простит. Ни ему, ни его команде.
Об операции «Три всадника» среди миллионов китайских чиновников знало только четыре человека. Председатель КНР и первый человек Китая Лю Хайбинь и люди, сидящие сейчас за столом напротив друг друга. Уровень секретности был таков, что Цзян и Чжи обращались к Чэну напрямую, через головы своих непосредственных начальников, министров общественной и государственной безопасности. При успехе операции Китай должен утвердиться в роли единственной мировой сверхдержавы. А конкуренты – погрязнуть в бесконечной войне или сгинуть в безвестности. Тем более что ситуация внутри «красного дракона» с каждым днем все более и более осложнялась. Перегретая экономика «всемирной фабрики по пошиву трусов» стала выдыхаться. Безработица росла ужасающими темпами, как и обнищание населения.
Пока государственным и партийным органам удавалась держать ситуацию под контролем, но прогнозы, увы, были тревожными. Через год кризис мог сорваться в штопор. И тогда… Тогда Китай с многомиллионными ордами безработных, голодных и на все готовых людей мог оказаться на грани распада и гражданской войны.
Операция «Три всадника» могла спасти страну и обеспечить ее дальнейшее развитие, новые заказы для промышленности, новые рынки сбыта.
– Что делал Юсеф после встречи с Аистом?
– Засел в ресторане со своими друзьями, учеными-религиоведами Виалли и Городниковым.
– Русский и итальянец?
– Так точно. Оба весьма известные специалисты по исламу. Авторы книг и научных монографий. С Юсефом общаются давно, были знакомы еще до депортации последнего.
– Вот тварь! – не выдержал Чжи. – Надо было тогда его не выпускать из Урумчи. Или устроить несчастный случай!
Чэн неожиданно хлопнул ладонью по столу:
– Прекратить. Юсефа депортировали по решению ЦК. Оно не обсуждается. Тогда было такое время. Нужно было нескольких крикливых и безобидных уйгуров и тибетцев выгнать из страны на радость либеральным американским СМИ. Надо решать, что делать с Юсефом. Сейчас же.
– Ликвидация. Немедленная, – мгновенно отреагировал Цзян. – Вполне можно сработать под несчастный случай.
– Предположим. А что делать с его собеседниками?
– Поступить так же. Надо рубить концы. Мгновенно. Если решим все быстро, есть шанс не допустить утечки информации.
Чэн Юаньчао посмотрел на генералов и, покосившись на часы, тихо сказал:
– Действуйте. Быстро и осторожно. Под вашу личную ответственность. Если утечка произошла, нужно срочно запускать операцию. Главное – не опоздать.
Мюнхен. Германия. 12 июля
Майор Сатар Занди вышел из припаркованного в тени фургона «Мерседес», украшенного рекламой электрической компании, и огляделся. Ночная улица пригорода баварской столицы Нойритт была пуста, только вдалеке слышался шум редких машин, проезжавших по Мюнхеннер-штрассе. Жители этого благополучного европейского города, переделав дела и просмотрев обязательные вечерние шоу и новости, крепко спали. Исполнению воли Аллаха никто помешать не мог.