– Определенно хочет, дорогая. Она же вейданская жрица, а их там всех учат, что власть и поклонение – важнейшие ценности, что за это нужно бороться всегда и везде, – скучающе согласился Хоук. – И то, что для тебя просто игра, пустая формальность, ей... действительно важно. Что не отменяет того, что ты приняла кое-какую ответственность – и забыла об этом. Если бы вам так не повезло с чередой опасных происшествий – всем бы было все равно. Но вам не повезло и твоя жрица ловко воспользовалась случаем. А что думают про руководителей, чью работу выполняет – очень хорошо и зрелищно – кто-то другой?
Я прекрасно знала, что думают, насмотрелась за свою жизнь на таких. Только вот я никак не ожидала, что окажусь на их месте. Наоборот, чувствовала себя часто этим кем-то другим, взваливающим на свои хрупкие женские плечи, чужие обязанности. Правда, в отличии от Юз Мосали, никто ко мне благодарностью не преисполнился – ведь я не умела так лицемерить... в этом же дело? Или все же наоборот – в искренности?
– В моей группе старостой был Кеша... он за годы обучения многим помог измениться, мне в том числе. И как бы я не проклинал его за некоторые идеи – всегда буду за это благодарен. Но мы все были отщепенцами, от которых и не ждали ничего... А желтое общежитие – совсем другое дело. Я знаком со многими выпускниками оттуда. Даже в тех, кто с виду мил и беззаботен, есть расчетливость. Вы жадны в глубине души к власти и силе. Полезное качество для тех, кто хочет чего-то достичь.
– Это качество я только в Юз и заметила, – скептически хмыкнула я. – Но тебе же видней, ты ведь такой осведомленный о всем и вся...
– Даже не надейся, что я стану с тобой делиться подробностями жизни твоих же одногруппников, – отрезал Хоук, быстро сообразив, к чему я веду. – Это твои проблемы. Ты же умная девочка, сама в силах справиться. Просто реши, чего ты хочешь: научиться вести за собой людей, доверять им и научить их доверять тебе – благодаря искренней дружбе или интригам, не суть – или же оставаться гордой одиночкой. Но в любом случаем, – Хоук остановился, и нежно провел по моим взъерошенным волосам. – будь мягче. Гибче, тоньше, сильней и хитрей. Тебе это пойдет куда больше, чем эти надменные колючки. Помни свою суть.
Для наглядности Хоук вытащил из моих волос какую-то колючку – с дерева, должно быть, свалилась. Я отстраненно подумала, какой же он вновь самоуверенный, будто и не было той тревоги в глазах, на лестнице в общежитии. О, Уильям Хоук, признайся ты прячешь искренние чувства, не меньше, чем я. И твои колючки такие же острые.
Хочу тебя, мерзавца, поцеловать. Как уникального мужчину, чьи снисходительные поучения меня даже уже и не бесят... наоборот. Нужны.
– Кстати мы пришли, – Хоук предвкушающе улыбнулся. И как-то повеяло чем-то тревожным.
Среди плотного кольца из мрачных деревьев было, мягко говоря, неуютно. Свет солнца почти не проникал сквозь густые кроны, скрипы и треск, странные повизгивания и порыкивания тоже не успокаивали.
– И зачем мы сюда пришли? – опасливо поинтересовалась я.
– На охоту, – продолжил довольно ухмыляться Хоук.
– Ага. Ясно. И на кого будем охотиться.
– На них.
Хоук ткнул пальцем мне за спину, и я обернулась. Лаконично ругнулась.
В лесном полумраке бродили те еще чудища. Человекоподобные фигуры, только слишком тонкие, слишком гибкие, будто нет совсем костей, и абсолютно черные. Из спины, в районе лопаток, торчали две короткие зубчатые пластины. Круглые жучьи глаза горели ярко-синим. Лица – скорее не лица, а морды – вытянутые вперед снизу, как у собак. Одна из тварей раззявила рот, обнажив сотни мелких, треугольных, акульих зубов.
И кто еще на кого здесь будет охотиться?
Глава 16. Абигейл
И снова я в каморке для метел.
И снова дверь распахнута настежь, и горит ярко невыносимо красный витраж.
И снова я слышу далекие голоса: смех, разговоры, в которых невозможно понять ни слова.
И снова я сижу на полу, прижавшись виском к стене.
И снова ряды метел похожи на прутья решетки.
Но сегодня что-то иначе.
Этот сон… сколько раз он мне снился? Каждый день? Через день? Сколько раз после него я просыпалась в холодном поту? Сколько раз я видела на этом полу убитого мной Фрино? Но сны о драке уже давно перестали сниться, а вот каморка – нет. Каморка была чем-то иным, не просто плодом воспаленного от раскаяния рассудка. И сейчас...
На этот раз мне уже было не страшно. Я устала бояться этого реалистичного сна. Он преследовал меня с того самого дня, как я поговорила с Малумом. И сегодня я наконец-то получила контроль над своим телом, смогла встать.