Мы шли и бежали, скрывались и бились, мы дичали, все меньше и меньше в нас оставалось от прежних. Теперь мы не разводили костер, что бы приготовить мясо, мы ели его в сыром виде. Мы пили кровь вместо воды, потому что поиски воды отнимали время. Мы убивали, если на нас нападали, и если хотели, есть или пить. Медведь, Олег и я перестали остригать бороду, потому что на это требовалось время. Мы перестали следить за собой, перестали мыться, полоскать рот. Мы даже не стеснялись при всех ходить в туалет. Мы опорожнялись не далеко от того места, где и ели. Мы не стеснялись, присутствия дам, как и они нас. Все что нам было привычно, тут утратило всякий смысл, у нас была цель, и мы стремились к ней, забыв все лишнее. Вскоре пошел снег, и мы не могли продолжать путь, потому что стремительно холодало, и тогда мы решили найти укрытие на зиму.
Мы зачистили в одном холме логово червей. Убили несколько десятков Зверей, в основном "песиков" и, сняв с них шкуры, утеплили нашу небольшую пещерку. Так было теплее, и тепло не уходило в промерзшую землю. Мы топили по черному, глотая дым, потому что снаружи было очень холодно, и мы не хотели выпускать тепло. Мы выходили только на охоту, когда заканчивалось мясо или когда хотелось пить. Несколько раз нас пытались выселить, но Зверям этого не удалось, мы бились отчаянно, прекрасно понимая, что если отступим, мы все замерзнем и умрем. Так продолжалось всю зиму, к счастью длилась она чуть больше месяца, иначе мы бы вряд ли выжили бы. После зимовки мы продолжили путь.
Чем больше мы шли, тем меньше человечного в нас оставалось. Но однажды случилось то, чего мы никак не ожидали. Нас стали преследовать. Это были странные существа, они шли за нами, и их становилось все больше. Через несколько дней их стало десятка четыре. Лиса пыталась избавиться от погони, стравив их между собой, но их было слишком много. Они не были разумными, но они были осторожными, чувствовали в нас силу. Они были похожи, на чью то злую шутку. Рук у них не было, не было так же у них головы и глаз. Вместо рук у них были костяные лезвия острые с обоих концов идущие от локтя, выше локтя плоть покрывал хитин. Ноги так же были покрыты хитином, а туловище костяными наростами. В самом центре туловища располагался рот. И когда их количество достигла сотни, они решили напасть.
Они передвигались быстрее нас, и нам не оставалось ничего другого как пожертвовать кем-то кто попытается их задержать. Выбор пал на меня. Я отдал компас Олегу, перед этим сориентировавшись в какой стороне, располагаются врата. Я остановился, а мои спутники стремительно удалялись, так же как эти Твари приближались. Я понимаю, почему остался я, потому что я имею все шансы, продержатся дольше всех, тем самым выиграть время для остальных. Но я не хотел умирать. И именно тогда я очнулся, вернулся, и вспомнил, кем я являюсь, и как вел себя последнее время. По край не мере, я дам себе шанс, подумал я. И решил держаться минут пятнадцать, что бы мои спутники удалились на максимальное расстояние от этой бойни. А после, я решил бежать. Бежать изо всех сил. Бежать в любую сторону, но только не помирать тут, не становится едой для мерзких Тварей. Приготовив к Бою Корсаров, я обнажил мечи, закрепив посох за спиной, в этом бою он мне не понадобится. Я одел "кожу" и тут мой взгляд пал на мечи. Саноэль говорил о Стальном благословлении, что если мне попробовать его сотворить. Не плохая мысль, вот только он не сказал, как, тогда я решил просто сказать.
-Благословляю эти мечи, да пусть они не знают промаха, не ломаются и станут острее бритвы. И чуть подумав, добавил. Аминь.
Произнеся эти слова, я заметил, как мечи слегка засветились. Видимо подействовало, это хорошо. Твари уже были близко, и я стал нагонять в себе ярость, призвал холод, и преобразовывал страх в силу. Тут твари налетели на меня, и я с улыбкой бросился им на встречу. "Кожа" моя осталась с виду такой же, только слегка почернела, так же как и мечи. И нанося первый удар, я потерял контроль, ведь до этого я не разу не пытался испытывать все свои способности одновременно. Я бил и смеялся, меня били, и я опять смеялся, и тогда в голове моей зазвучала музыка, тогда я не выдержал и стал петь на всю мощь, на которую был способен мой голос.
Сильней, сильней, сильней.
Время славы.
Развивает ветер пламя и ревет толпа.
Это знак когда ты побеждаешь.
Но противник твой не сломлен,
Все идет борьба.
И теперь игра здесь стала болью.
Час победы, жажда славы крепко держит вас.
Она рядом только надо выстоять сейчас.
Смелей, к победе смелей.
Ты лучший поверь.
Удача с тобой.
Ты правишь судьбой...
Я бил, я убивал, мечи сверкали, сталь и кровь, ошметки плоти летели во все стороны. Мечи рубили хитин и костные наросты как картон, входили в плоть как в масло. Не знаю, скольких я убил, но я не мог остановиться, слишком много силы плескалось в моих жилах, и душе. Казалось и Корсарам передалось мое настроение, они прыгали с Твари на Тварь и били их лапами, кусали жвалами, впрыскивали яд, плевались стальной нитью с клейким веществом. А я продолжал...
На трибунах лица, маски.
Здесь и пот и кровь.
Стиснув зубы, вновь идешь в атаку.
Разорвав оковы боли, сможешь победить.
И заполучит венец лавровый.
Час победы, жажда славы.
Крепко держит вас.
Она рядом только надо выстоять сейчас.
Смелей, к победе смелей.
Ты лучший поверь.
Удача с тобой.
Ты правишь судьбой.
Сильней, сильней, сильней*...
*Группа Легион - Время славы.
Наконец я ощутил, что могу контролировать себя, но я решил отдаться биться до конца, я растворился в ней. Я принимал удары и раздавал их, их жалкие попытки пробить "кожу" не приносили успеха, а только причиняли им боль. А я был опьянен, меня пьянила сила, кровь, почти такая же красная, как и у людей. Через некоторое время все было кончено. Вокруг меня валялись одни трупы, я видел, как от меня убегают, те, кто совсем недавно хотел меня сожрать, я убил не так уж и много, тел двадцать-двадцать пять валялось у моих ног, но я многих ранил, видимо, поэтому они и убежали. А может, и почувствовали, что у них нет шансов против меня. И они решили найти добычу полегче, не настолько агрессивную. На самом деле они оказались слабыми. Они пытались задавить числом, да и опасность от них была слишком низкая. Если бы мы впятером стали с ними биться, то мы бы всех тут и положили, все-таки мы переоценили их опасность. Но как говорится лучше перебдеть чем недобдеть. Хотя если бы мы были тут впятером, я бы так и оставался бы недочеловеком.
-Что не делается то к лучшему. Сказал я громко и уверенно, чувствуя себя победителем. Сориентировавшись, я уверенно пошел в сторону, где находились врата.
Но, пройдя метров четыреста, я ощутил, что слишком устал, да и некуда мне торопится, ведь остальных я все равно не успею догнать, уж очень быстро они бежали, да и не известно, как долго они еще будут соблюдать такой темп. Я присел, и сорвал пучок травы, что бы почистить мечи. Почистив мечи и приведя одежду в более-менее подходящее состояние, достал нож, что бы немного укоротить бороду. Проведя нехитрые манипуляции с ножом, и почувствовав себя снова человеком, я отправился дальше. Я шел, не спеша, и никуда не торопясь, я наслаждался жизнью. Я жив, и я снова я....
Почти месяц спустя.
Я шел почти месяц, идти в одиночку оказалось легче, мне не требовалось много еды и, изучив повадки местной фауны, я с легкостью обходил все неприятности стороной. Корсары сделали мне новую одежду, из старой остались только армейские ботинки и нижнее белье, кстати, чистое, как и я сам. Я нашел небольшой речек где, помыл себя и постирал нижнее белье. Там же я кое-как отскоблил щетину и, наконец, стал похож на человека. Я так и не встретил никого из моих бывших спутников, ну да свет с ними, уж слишком они одичали, надеюсь, они удачно доберутся до врат и не забудут, что они все еще являются людьми. Что странно волосы на голове совсем не росли, вернее они оставались такой же длины, как и раньше.
Наконец впереди показались две высокие колонны сделанные из камня. Я в смешанных чувствах подошел к ним ближе. Но забыл про осторожность, за что сразу же и поплатился. Змейка взвилась в прыжке и укусила, меня в мягкое место, которое сразу же онемело. Оторвав ее от своей задницы, я даже не стал ее убивать, а просто отбросил подальше. Я смотрел на врата, к которым стремился столько время. Они были метра четыре в высоту, и два метра в ширину. Расстояние между ними было примерно восемь метров.