10. Красавица
Я смотрела в сверкающее золотое зеркало, с трудом узнавая девушку в отражении. Призрак прежней меня нависал над ней, словно туча. Ее голубые глаза были полны тихой печали, которая, казалось, сочилась из каждой клеточки тела. Роскошное платье облегало фигуру – воплощение элегантности, но эту иллюзию вдребезги разбивало чувство беспомощности, переполнявшее меня.
Несмотря на эту красоту, мне было холодно.
И все же я не могла сдаться. Комок тревоги в моем животе подстегивал меня: я должна была узнать, что меня ждало за дверью. Всего один шаг. Глубокий вдох, и я вышла из комнаты, словно рыцарь на поле боя, и позволила неизвестности поглотить меня.
Юбки платья шуршали на гладком мраморном полу, пока я шла в обеденный зал. Я следовала за пьянящим ароматом жареного мяса и густых соусов, запахом роскоши, витающим в воздухе. Издалека доносились звуки беготни и голоса слуг. Их довольные вздохи и легкомысленный смех раздавались в коридоре.
Наконец я вошла в поразительно роскошный зал. Изысканные гобелены, расшитые золотыми нитями, украшали стены; мерцающие канделябры, инкрустированные золотом, ярко освещали просторный обеденный зал. В центре стоял огромный стол, заставленный резными столовыми приборами и блюдами из серебра.
Комнату украшало множество алых роз. Их аромат смешивался с манящим запахом яств.
– Миледи. – Стоявший посреди зала Гипнос низко поклонился. Его голос был глубоким и мелодичным, эхом разносился по просторному залу с высокими потолками и дорогими коврами. Божество выглядело как королевская особа, в роскошной тунике сапфирового цвета, расшитой золотом, и облегающих коричневых брюках. Стоило ему увидеть меня, как его лицо просияло от восторга. – Это платье выглядит потрясающе. – Губы бога растянулись в хитрой усмешке. – Мне особенно нравится эм-м… лиф.
Я направилась к Гипносу, не в силах сдержать улыбку. Я остановилась возле прекрасного бога, и он протянул мне руку. Ладонь скользнула по атласной ткани рукава, и Гипнос повел меня к столу.
При виде великолепного пиршества перед нами глаза мои округлились. Экстравагантность была почти чрезмерной. За этим столом могло уместиться не меньше двадцати человек, и я не смогла сдержать любопытства.
– Мы кого-то ждем? – спросила я, не веря, что подобная щедрость предназначалась лишь для нас двоих.
– Сомневаюсь, – пробормотал Гипнос.
– Это настоящий пир, – воскликнула я, скользнув пальцами по потрясающей скатерти, расшитой золотом.
– Пир, достойный богов. – Гипнос гордо кивнул, и его карие глаза блеснули в свете свечей.
Его слова эхом откликнулись у меня в голове, словно насмешка над моей собственной ущербностью. Я была простой смертной среди богов, муравьем, суетящимся в тени гиганта. Что Темному принцу могло понадобиться от меня?
– Я по-прежнему не понимаю, почему я здесь, – с отчаянием прошептала я в ночной воздух.
Гипнос взял бокал с вином.
– Когда-нибудь мы узнаем, – отмахнулся он и, подняв бокал, добавил: – Тем временем насладитесь этим, миледи.
– Что это? – выдохнула я, сдавив пальцами ножку бокала.
– Амброзия, – ответил Гипнос с явным удовлетворением. Он взял второй бокал и, поднеся к глазам, добавил: – Пейте. Пусть этот вечер оставит приятные воспоминания на целую вечность.
От его слов меня охватил трепет.
– Уверена, так и будет, – сказала я. – Ваша компания все делает приятнее. – Поднеся напиток к губам, я сделала глоток.
Амброзия шелком скользнула по моему языку, и ее сладость развеяла все мои тревоги. Неожиданная волна спокойствия накрыла меня, и время словно остановилось в миге блаженства. Чарующая ночь накрыла меня. На глазах выступили слезы радости. Мне хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось: новое ощущение было таким потрясающим, что у меня перехватило дыхание.
Изумительное тепло прилило к лицу, и я опустила бокал, уставившись на Гипноса широко раскрытыми глазами.
– Моя дорогая, вы впервые вкусили божественный экстаз, – вкрадчиво произнес он, с улыбкой протянув руку. Я нерешительно вложила в нее свою ладонь и обошла стол вместе с ним. – Впрочем, это лишь первый бокал.
– Вряд ли я выдержу больше, – ответила я, не в силах скрыть свое потрясение.
Гипнос остановился и улыбнулся, явно развеселившись.
– Давайте проверим, – предложил он. Бог взял графин со стола, и мы направились обратно к своим местам.
Мы говорили, пили и смеялись часами. Каждый глоток вина огнем обжигал язык. Я чувствовала, как моя храбрость растет с каждым глотком, а его – с каждым словом. Я краем глаза посмотрела на Гипноса, лицо которого освещал мерцающий свет свечей. Меня манила мысль напоить его и заставить ответить на мои вопросы.