— Но причём тут смерть моей матери? — покачала головой она, пятясь.
Господин Гленн пугающе, хищно усмехнулся и сделал шаг вправо, явно намереваясь обойти стол. Кристина поёжилась, ей показалось, что у неё зашевелились волосы на затылке, и она нервно пригладила их, ощутив пальцами туго заплетённую косу.
— За это твой отец и должен поплатиться, — сообщил Освальд, прищуриваясь. Его пальцы продолжали барабанить по набалдашнику, а взгляд окончательно потерял всякую человечность. — За это — и за полное равнодушие к наследию своей якобы любимой жены. Я даже догадываюсь, почему он позволил Лилиан умереть. — Его голос дрогнул; Освальд зажмурился на мгновение и вновь прижал руку к груди, будто там и правда что-то болело. — Она слишком влияла на него, всегда заставляла к себе прислушиваться. Она уговорила его взять в оруженосцы того мальчишку из Бьёльна. Она бы смогла уговорить его потратиться на земли Освальдов, если бы не чахотка… Моя бедная девочка… — Гленн вдруг замер и снова опустил взгляд, левой рукой проведя по лбу и убирая с лица седые взлохмаченные волосы. — Я любил её, видит Бог, любил даже сильнее, чем Оливер. Брат был жесток с ней, а я… Я хотел для неё только лучшего и был искренне рад, когда она из простой дочки рыцаря стала леди… Но она не заслужила такого мужа, как твой отец, — проскрежетал он. — Она не заслужила такой ранней смерти. А Джеймс, — лицо Гленна скривила презрительная ухмылка, — заслужил. И я бы обеспечил ему её!
Он снова зашагал вперёд, Кристина попятилась — и ощутила за собой лишь холодную стену и жёсткий каменный подоконник. Бежать некуда. Правда, господин Гленн был куда слабее её из-за возраста и болезненности, он прихрамывал и то и дело слабо кашлял — долгая и эмоциональная речь выбила его из сил. Однако Кристину сковал ужас. Она впервые увидела своего наставника таким… таким пугающим, зловещим… озлобленным, мстительным… Его вид — горящие глаза, нахмуренные брови, звериный оскал — совершенно не вязался с его словами о том, как он собирался привести в порядок земли Освальдов, вернуть в них благость и процветание в память о любимой племяннице. Кристина понимала, почему: ненависть к лорду Джеймсу заняла в сердце Освальда слишком важное место и постепенно уничтожала, растворяла своим ядом все благородные порывы… Для Гленна стало важнее убить лорда Коллинза, а не сделать то, о чём он так мечтал раньше.
Кристина опустила взгляд на валяющееся на полу письмо, и Освальд тоже его заметил. Он ещё шире улыбнулся и пнул письмо сначала тростью, а потом ногой.
— Я бы убил твоего отца, причём не сам, быстро и почти безболезненно, если бы не ты, маленькая дрянь! — прошипел он. Кристина оценила его осторожность: стоило Гленну закричать, и в кабинет сразу же прибежит стража во главе с капитаном Фостером. Освальд это понимал, поэтому голос старался не повышать. И Кристину это приводило в ещё больший ужас. Она сама могла бы закричать, но её горло словно сжали тиски, и голос провалился куда-то вглубь. — Это твой цепной пёс Фостер тебе подсказал проявить чернила, да? Впрочем, неважно. — Гленн отвернулся от неё, и Кристина позволила себе слабый облегчённый вдох — под этим хищным, пылающим взглядом было крайне неудобно. — Теперь ты будешь плясать под мою дудку. Под мою, поняла? Не под его! Сама-то ты ничего не можешь… — Освальд наконец не выдержал и проговорил последние слова достаточно громко. Он подошёл к ней уже совсем близко, так, что она могла разглядеть пылинки на чёрной шерсти его удлинённого камзола. — Ну что ты молчишь? Не будешь оправдывать своего гнилого папашу?
Он поднял трость, перехватив её где-то посередине, и Кристина поняла, что сейчас её будут бить. Она по-прежнему могла бы сбежать, закричать, оттолкнуть обезумевшего Гленна, выскочить из кабинета… Но колени дрожали, и она понимала, что вот-вот упадёт и без его ударов. Внутри было одновременно адски холодно и жарко, сердце билось с неистовой скоростью, а язык будто прилип к нёбу.
Поэтому Кристина ничего не говорила. Ей было что сказать — о, видит Бог, мысли так и рвались превратиться в слова… Но она не могла. Не было сил, и собственное тело не слушалось.
— Ну что ты молчишь, девчонка? — ещё громче выкрикнул Гленн… и выронил трость.
Она глухо стукнулась об пол и закатилась под стол.
Это немного отрезвило Кристину. Она быстро-быстро заморгала, чувствуя, как у неё кружится голова из-за долгих, глубоких вдохов, которые она невольно делала во время долгой речи Гленна. Глаза болели и слезились, словно всё это время она вообще не моргала.