Следующим утром Вильхельм, изо всех сил пришпоривая своего гнедого коня, поскакал к обширному полю недалеко от Клауда, чтобы как следует изучить место сражения. Во время скачки его чёрный плащ и распущенные волосы развевались на ветру подобно крыльям летучей мыши. А Хельмут уже несколько минут безрезультатно пытался его нагнать — получилось лишь после того, как Вильхельм натянул поводья, резко останавливая жеребца метрах в двухстах от поля. Копыта взбили землю, в воздух взметнулось облако пыли, но Вильхельм и бровью не повёл.
— Уилл, чёрт тебя возьми, за тобой что ли стая упырей гналась? — прикрикнул Хельмут, подъезжая к нему.
— Не называй меня так, — закатил глаза Вильхельм. — Мы в Нолде всего-то седмицы две, а ты уже нахватался местного говора…
Дальше они ехали спокойно и спустя пару минут добрались наконец до интересовавшего их места. Среди ещё не покрытых листвой деревьев виднелась та поляна, что они искали. На ней оставалась серо-коричневая прошлогодняя трава — свежей, весенней, зелёной пока не проросло ни былинки. Ни ям, ни пробоин, ни бугров или горок там не было — поверхность была ровной, отлично подходящей для сражения.
Они спешились, и Вильхельм сделал пару шагов вперёд, почти не глядя под ноги, в то время как Хельмут принялся внимательно изучать поверхность под подошвами, чтобы случайно не наступить в грязь и не испачкать свои до блеска вычищенные чёрные ботфорты. Хотя грязи на этой местности почти не было: снег сошёл уже достаточно давно, а дожди ещё не успели оросить землю. Что ж, тем удобнее сражаться. И пешим, и конным было бы очень несподручно вязнуть в грязи во время битвы.
— Я думаю, в свою очередь, разделить авангард на две части и ударить с двух сторон, — сказал вдруг Вильхельм, присев на одно колено и положив руку на землю. — Мы возьмём их в клещи, окружим и задушим… — Он сжал затянутые в чёрную кожу пальцы и как-то странно ухмыльнулся. — Может быть, твоя помощь и не понадобится, если мой план сработает, — бросил он через плечо. — Всю опасность я возьму на себя, так что радуйся.
Его слова о том, что помощь может не понадобиться, задели Хельмута едва ли не сильнее, чем сама идея о смене плана.
— Генрих ничего не говорил о разделении авангарда, — напомнил он. — И его вроде бы никогда не разделяют, а для взятия в клещи используют полки правой и левой руки. В этот раз нам они не понадобятся, потому что численность войска не столь большая, полки будут слишком маленькими, это опасно…
— Это всё тебе Генрих сказал? — Вильхельм поднялся и отряхнул колено.
— Ну да, — кивнул Хельмут. Взгляд друга ему не понравился.
— А сам-то ты что думаешь?
Вильхельм, поправив сползший с одного плеча плащ, приблизился к нему почти вплотную и внимательно, с интересом взглянул в глаза. От этого взгляда Хельмут вздрогнул, но быстро взял себя в руки: Генрих, чьи глаза были такого же зелёного оттенка, тоже часто смотрел на него подобным образом. Только вот взгляд сюзерена его не пугал. Он скорее притягивал и завораживал, погружал в эту изумрудную глубину, от которой невозможно оторваться… А от взгляда Вильхельма как раз хотелось оторваться, потому что в его зелёной глубине плескалось что-то… что-то не то. Нехорошее, чужеродное, то, чего раньше там никогда не было.
— Ничего я не думаю, — нехотя ответил Хельмут, делая шаг назад. — По-моему, его план вполне хорош, мы его несколько раз обсудили, и тебе не надо ничего в нём менять. К тому же он завтра перед битвой обязательно осмотрит войска и всё поймёт.
— О, об этом я и хотел тебя попросить… — Вильхельм опустил взгляд, будто его что-то смущало. — Мне гораздо удобнее было бы разделить авангард перед битвой, а не во время её. А до битвы ещё целый день. — Он резко поднял голову, взглянув на небо: солнце медленно катилось к центру небосклона, близился полдень. — За оставшиеся часы попробуй убедить Генриха не смотреть войска. Он ведь должен доверять нам, так?
— Он нам доверяет, — кивнул Хельмут, которого предложение Вильхельма ввело в настоящий ступор, — но он должен осмотреть войска, дело тут не в доверии, а…
— В чём? — нагло ухмыльнулся Вильхельм, наклонив голову вбок.
— Слушай, это странно. Не то чтобы я нахожу твою идею неудачной, просто… — Вообще-то он именно что находил её неудачной. — Просто не делай этого, хорошо?
Вчерашнее ощущение беспомощности, мысли о том, что они ещё слишком молоды и неопытны, сейчас показались ему сущей глупостью. Впрочем, странная затея Вильхельма тоже не обрадовала: так ли важно разбивать авангард на две части, большую ли пользу это принесёт? И почему он так упёрся, почему так вцепился в этот свой план, что даже готов нарушить приказ своего сюзерена? Хельмут не собирался ему в этом помогать. И почему бы Вильхельму просто не сообщить Генриху о своём намерении? Почему этот план нужно держать в тайне?