Тем временем остатки пехоты и некоторые кавалеристы всё чаще начали поворачивать назад, отказываясь от боя и стремясь попросту сбежать. На мгновение Генрих даже забыл о боли в плече. Он улыбнулся и пришпорил коня.
Ну вот. Он всё-таки победил.
***
Кристина сидела на коричнево-красном пушистом ковре и играла с котом. К небольшой лучине была привязана ниточка, а на конце ниточки болталось белое пёрышко: Кристина дёргала этой лучиной, а кот лапкой пытался поймать пёрышко. Она смеялась, радуясь свободной минутке — последние дни времени на отдых жутко не хватало. Сегодня утром ей пришлось решать хозяйственные вопросы: людей не хватало, некому было убирать, мыть посуду и стирать. И она поняла, что близка к тому, чтобы самой взять в руки метлу и начать мести коридоры.
Когда к ней в последний раз пришла травница Магдалина — поблагодарить за быстрое решение вопроса с продажей участка и выплатить необходимый налог, — Кристина предложила ей работу в замке. Но женщина лишь вздохнула и покачала головой:
— Простите, мледи, дома дел у меня много, — сокрушённо ответила она. — Да и внучку надолго я одну оставлять боюсь. В лавку её с собой ещё можно взять, может, и научится чему, но в замке-то она только мешаться будет.
Что ж, заставлять её Кристина не собиралась.
Как и не собиралась она, конечно, на самом деле подметать полы в замке. У неё выдался свободный час, и она решила провести его с котом.
День сегодня был просто золотой, светлый, солнечный — редко такое тепло одаривает Нолд своим присутствием. Шторы небольшого окна кабинета были распахнуты, хотя отец, кажется, не особо любил их раздвигать даже в столь погожие деньки. В лучах солнечного света плясали пылинки, и кот то и дело бросался ловить солнечных зайчиков, отвлекаясь от пёрышка. Позже можно будет и погулять — вечером, когда станет прохладнее. А пока Кристина проводила время в кабинете, стараясь подавить в себе эту щемящую тоску, эту безграничную тревогу за отца, который всё ещё рисковал жизнью на войне.
Вдруг в дверь громко и настойчиво постучали. Кристина закатила глаза, вздохнула и встала, быстро убрав игрушку в ящик стола. Наверное, это сестра Эстер пришла ей напомнить, что завтра нужно сходить на мессу, и заодно отругать за кота в рабочем кабинете и праздное времяпровождение. Поэтому Кристина быстро расправила чуть смявшийся подол голубого платья, стряхнула с него кошачьи шерстинки и открыла дверь, готовясь к бесконечным нравоучениям. Но на пороге вместо сестры Эстер, всегда такой высокой и грозной, стоял господин Гленн. Он улыбался, одна его рука, как обычно, сжимала белое костяное навершие трости, а во второй он держал какой-то пергамент.
— Позволите пройти? — уточнил он у замершей от некоего изумления Кристины.
— Ой, конечно! — спохватилась она.
Вернувшись в кабинет, она уселась в своё небольшое кресло за дубовым столом, что так и стояло здесь вместо массивного отцовского, и подняла заскучавшего кота на колени. Господин Гленн же занял небольшую, искусно сделанную табуретку возле потухшего камина, слева от стола, поставил рядом трость и развернул пергамент.
— Пишет граф Орелл, — объяснил он и, поймав её удивлённый взгляд — граф Орелл же отправился на войну вместе с лордом Джеймсом, — добавил: — Младший, сын то есть. Зовут его Келли, если вы не помните.
— Помню, — кивнула Кристина, ёрзая на кресле от нетерпения: что этому Келли Ореллу надо?
— Он уже вступил в совершенные лета… — На её смешок господин Гленн отреагировал сдержанной ухмылкой: — Посмотрите, он сам так и написал! Видно, что очень начитанный юноша. Ну так вот, он намерен сделать вам предложение. Он готов дождаться вашего восемнадцатилетия, но помолвку жаждет заключить уже сейчас.
— В отсутствие родителей? — изумилась Кристина.
— Граф Келли пишет, что делает своё предложение с благословения его батюшки.
— Но я-то благословения своего батюшки не получала!
— Он предполагает, что ждать лорда Джеймса с войны вам придётся меньше, чем совершеннолетия.
— И правда… — задумалась она.
Господин Гленн положил письмо на стол, она взяла его, быстро прочитала… Пергамент был чуть помятым, но тонким, сделанным искусно. Да и почерк возможного жениха тоже радовал — красивый, с бесконечными завитушками, но в то же время понятный. Граф Келли писал без ошибок и выражался очень изысканно и высокопарно, будто подсмотрел образец своего письма в какой-нибудь поэме. Это её рассмешило и даже обрадовало: видимо, наследник Орелла, как и сказал господин Гленн, был достаточно начитанным. Редко сейчас встретишь юношу, увлекающегося книгами так же рьяно, как и оружием.