Кристина открыла глаза и рассмеялась от облегчения, как ребёнок.
— Прекрасно! — Господин Гленн, кажется, тоже пришёл в искренний восторг. Он взял мешочек с рунами из её дрожащих пальцев, будто до сих пор не мог поверить в произошедшее.
— Я хочу ещё, — заявила Кристина, пытаясь отдышаться. — Что-то… посложнее, потяжелее.
— Вы уверены? Кажется, вы устали.
Она покачала головой. Усталость прошла быстро, и ей тут же захотелось поупражняться ещё немного. Поднять в воздух крохотную руну — это детская игра, хоть рун и было около десятка. Но если поднять, например… нет, книгу тоже слишком легко… подсвечник — опасно, вдруг уронит и обожжётся? Кристина оглядывала полутёмную комнату, судорожно пытаясь выбрать, с чем бы ей поупражняться, и тут взгляд её упал на небольшой, но явно тяжёлый сундучок на столе. Чуть потемневшее от времени резное дерево, стальная оковка, маленький, но довольно объёмный замочек… Кристина улыбнулась.
— Подниму его, — кивнула она.
— Вы точно справитесь? — встревожился господин Гленн, сжимая пальцами набалдашник трости. — Он, кажется, довольно тяжёлый.
— Поэтому я и хочу попробовать именно с ним.
Кристина подошла поближе, оглядела сундук повнимательнее… И правда, тяжёлый. Стоявшие рядом с ним свечи источали аромат жимолости, и это её успокоило. Всё получится, если верить в себя. А Кристина верила. Телекинез — это не так сложно, она знала, что ей ещё предстоит освоить более сложные заклинания… а господин Гленн к тому же уверяет, что магия сможет ей помочь стать влиятельнее, добиться того, чтобы к ней прислушивались… Кристина верила его словам, поэтому решила сейчас сделать всё, что было в её силах.
— Прошу вас, будьте осторожнее, — донёсся голос наставника откуда-то издалека.
Она снова закрыла глаза, напряглась, ощущая приятно согревающий грудь жар. Жар этот начал нарастать, почти до боли, но она терпела. Боль пройдёт, когда у неё всё получится. Глаза уже привычно заслезились, и Кристина невольно зажмурилась, сжала руки в кулаки… И потом резко открыла глаза, решив попробовать иначе, нежели с рунами.
Сундук тут же взлетел.
Скрипя зубами и впиваясь ногтями в кожу ладоней, она сверлила взглядом сундук, стараясь держать его на приличном расстоянии от стола: он взлетел где-то на полметра, но она хотела выше… Пока не получалось, и Кристина смирилась — пусть пока так, полметра — это уже хорошо! Сундук парил в воздухе, словно таковым было его прямое предназначение или словно его держал кто-то невидимый, и Кристина, прикусив губу, слабо улыбнулась.
Сундук с оглушительным грохотом рухнул на стол.
— Чёрт! — взвизгнула Кристина и пошатнулась — резко закружилась голова. Если бы господин Гленн не придержал её за плечо, она бы точно упала.
— Миледи, это было прекрасно, но не многовато ли сил у вас на это ушло? — прозвенел его голос над головой.
Он никогда не говорил слишком громко, но сейчас эти слова прозвучали для Кристины просто оглушающе. Она приложила пальцы в вискам и чуть помассировала их.
— Многовато, — призналась она, — но то, что получилось в итоге, меня устраивает.
— И поаккуратнее с выражениями, прошу вас, — продолжил господин Гленн. — Дело даже не в том, что «чёрт» — это какое-то страшное ругательство. Просто если вас услышит благочестивая сестра Эстер, она тут же решит, что мы призываем адских духов именем нечистого.
Кристина рассмеялась.
Внезапно дверь с протяжным скрипом петель открылась, и полумрак кабинета резко разрубил исходящий из коридора свет — там возле каждого окна было по два-три факела. Кристина и господин Гленн одновременно обернулись.
На пороге, скрестив руки на груди и нахмурившись, стояла сестра Эстер. Она, как всегда, вошла без стука.
— Ну вот, я же сказал, — пожал плечами господин Гленн.
— Что происходит, почему грохот? — Монахиня прошла в комнату, не закрывая дверь: в кабинете становилось всё светлее, отчего Кристина испытала некоторое облегчение. — Миледи, почему вы позволили себе произносить богомерзкие слова?
— Всего-то одно словечко, — тихо отозвалась она.
Сестра Эстер оглядела комнату, её взгляд задержался на руническом справочнике, который, подобно нашалившему мальчишке, пытался спрятать за спину господин Гленн (правда, у него ничего не вышло), потом она явственнее ощутила запах благовонных свечей и поморщилась.