— А он и вправду так хорош?
— Лучший рукопашник на цепи станций. Его даже на соревнования перестали записывать, конечно под предлогом дурной репутации и прошлого, но… Он всегда выигрывал, раньше.
***
Прошло больше 15 циклов, дверь в жилом секторе абсолютно не поменялась. Металл не обзавелся налетом, а желтая краска с номером квартиры все также была лишь чуточку потерта. На портовых уровнях такое редкость, только если владельцы помещений не тратят время на очистку внешних поверхностях, а таких чистоплюев там почти не живет.
Джессика стояла напротив двери, держа в руке датапад и несколько минут не решаясь постучаться. На планшете в нежно-голубом свечении был выведен текст на французском, не длинное послание с некоторым количеством грамматических и смысловых ошибок, которое далось молодой девушке с огромным трудом. Она уже забыла за несколько лет, как сложно чему-то учиться. Не осваивать навыки и привыкать к чему-то новому, а именно учиться.
Металлическая костяшка протезированной руки все-таки решилась ударить о поверхность, издавая легкий, но звонкий лязг. И снова через минуту на пороге в открытой двери появился мужчина. Его ранее спокойное лицо сейчас было недовольным, а скрещенные на груди огромные руки ясно давали понять, что он был не в духе. Окинув девушку взглядом, он только отрицательно помотал головой, не проронив ни слова. На что Джессика протянула ему планшет. Подобный поворот был для него явно неожиданностью. Массивная ладонь аккуратно, будто бы насторожено переняла устройство, а глаза опустились в текст.
Минута томительного ожидания, по ходу которой мужчина то и дело нервно и недоверчиво бросал взгляд на девчонку перед собой, после чего возвращался к прочтению. Он был в легком напряжении и недоумении в процессе и еще какое-то время после. Думал и пытался решить. И когда в голове пронеслись все важные мысли, массивная ладонь протянула планшет обратно. После чего он нажал на кнопку, закрывающую дверь, вновь оставляя девушку одну в пустом коридоре.
Оставалось только тяжко вздохнуть и убрать датапад во внутренний карман куртки. Зубы непроизвольно сжимались от негодования и какого-то ощущения злости. Она понимала, что была слабой, понимала, что не сможет двинуться куда-то дальше, если не научится защищать себя.
За годы, что она провела в своей новой жизни, она успела осознать, что никто не защитит тебя лучше тебя самого. Но как себя защищать? Большинство используют оружие. Пистолеты или ножи — самое распространенное. Но пушки создают слишком много шума, им нужны патроны, а стоит одному достать ствол, в момент начинается перестрелка. При этом пушки ненадежны, хороший ствол стоит денег, но даже он может заклинить или дать осечку. Она это видела уже пару раз, ничем хорошим для владельцев пистолета это никогда не заканчивалось. Другое дело ножи, они проще и надежнее, но до него еще нужно дотянуться, выхватить, занести удар. Но у обоих вариантов было еще по два минуса. Оружие любят отбирать и выбивать из рук, а еще для него нужна грубая сила. Со стволом нужно удержать отдачу, а клинку или дубинке придать достаточную силу, чтобы пробить одежду и доспехи. И именно с силой у нее были проблемы, оружие это не решало.
Она уже собиралась развернуться и пойти по своим делам, как вновь услышала шаги за дверью. Дверь раскрылась и в коридор вышел мужчина со спортивной сумкой на плече, он провел карточкой доступа по панели и закрыл за собой дверь, после чего уже с более мягким дружелюбным выражением лица протянул девушке массивную ладонь в приветственном жесте.
— Эрик,— представился он после того как пожал хлипкую в сравнению с его девичью ручку.
— Джеска…— немного непонимающе отозвалась девушка. После чего он кивнул в нужном направлении и неспешно зашагал по коридору, а она увязалась за ним. Он начал что-то говорить, но она понимала лишь выборочно некоторые слова, которые успела выучить. Впрочем, кажется, для него это было совсем не важно, он не ждал ответов.
Глава 4 — Бойца из тебя не выйдет
Я вижу как ты двигаешься, как бьешь, вижу как бегают твои глаза в разгар спарринга. Ты не воин, готовый сражаться и умирать по приказу. Ты из тех чертовых пяти процентов, которые выигрывают сражения.
— Эрик, легионер в отставке
Старый спортивный зал. Если бы не исправно работающая система вентиляции верхних уровней станции, тут бы стоял запах застарелого пота. Достаточно просто посмотреть на убранство помещения, чтобы вообразить или вспомнить вонь потных тел, что царит обычно в таких местах. Но сейчас это место принадлежит только двум фигурам. Одна, высокая, мускулистая и могучая, стоит и наблюдает, а вторая, миниатюрная и хрупкая, долбит боксерскую грушу своими маленькими кулаками.
— Плохо! Она даже не ощущает твоих ударов!
— Я уже выдохлась…
— В открытом бою ты это тоже скажешь?!
— Открытый бой длится не более 10 минут. После уже считают трупы… Ты сам говорил… А я долблю эту тушу уже пол часа!
Перерыв, несколько минут на то, чтобы отдышаться и попить воды. Пусть тренировки проходят два раза в неделю по пару часов, каждый раз они очень изматывающие. Спустя несколько месяцев к ним сложно привыкнуть, впрочем, в этом и заключался талант Эрика, он всегда знает, где находится предел.
— У меня вообще есть успехи?— черноволосая девица в потной майке жадно глотала воздух, пытаясь восстановить дыхание, параллельно открывая очередную бутылку с водой. Живая рука перемотана боксерским бинтом, а протезированная вакуумной армированной лентой, из-за чего движения пальцев были неловкими, а тремор от перенапряжения и вовсе делал простую задачу по откручиванию бутылки почти невозможной.
— Это ты мне скажи. Я учу тебя бить, даю тебе упражнения на силу и выносливость, показываю как надо двигаться. Помогло это тебе хоть раз?
— Ну… На этой неделе… Было разок. Усмирила одного парнишку одним ударом. Но он… Был чуть выше, конечно. Да и…
— Бьешь слизняков? Что я тебе об этом говорил?
— Он выхватил нож. И не хотел платить, думал, раз я одна притаранила заказ, можно меня просто порезать и уйти с товаром. Что мне было, помирать там?
— А если честно?
— Ну… Если честно, он немного не додал. Да и… Сперва я его толкнула, а только потом он выхватил нож…
— И разве это подобает воину? Джесси, ты совсем меня не слушаешь. Вот зачем я тебе каждый раз об этом говорю?
— Ты же сам говорил, что хреновый из меня выйдет боец! Вот я и не пытаюсь!
— Каждый раз, когда мы начинаем этот разговор, я начинаю жалеть, что взялся за твое обучение.
— Ну и что ты, выгонишь меня?
— Ты каждый раз это говоришь.
— Ну и… Может мне в следующий раз не приходить?
— Приходи. Мне нравятся твои успехи. Через год-другой, ты сама уже поймешь, что тебе я не нужен. И, надеюсь, после этого мы не увидимся.
После этих слов повисло молчание. Одна или две минуты тишины, раздираемая низким гулом вентиляционных роторов, гоняющих воздух по помещению, после которой оба как по неслышной команде поднялись и продолжили свое занятие. Груша осталась в покое, на очереди были упражнения для закрепления результатов и пара подходов на отработку простых боевых движений. А потом вновь долгожданная скамья.
Конец тренировки, самое сладкое время для любого завсегдатая тренажерного зала, будто тренера или ретивого ученика. Мышцы приятно напряжены, а голова чиста, никаких лишних мыслей и тревог, все переработано в полезную энергию, что сгорела в процессе упражнений. И только тяжесть молочной кислоты, что заполняет натруженные мышцы, вызывая легкую приятную боль, возвращает в реальность. В реальность, в которой даже запах пота не кажется отвратительным, по крайней мере в этот момент.
И когда ты в зале, ты чувствуешь необъяснимое родство с теми, кто занимается неподалеку в этот момент. Странное чувство близости с теми, кто занимается тем же, что и ты. То чувство, которое не дает тебе останавливаться, даже если ты находишься в компании всего одного человека, что просто отдает тебе указания и показывает как надо. Но это чувство имеет свойство рушиться в один миг, стоит в помещении оказаться человеку, которому чуждо это место.