- Зачем явились? Вы должны быть сейчас на Западе.
Из толпы вышел командир операции. Черный человек, живущий чужой болью. Животное, так отчаянно скалившееся на нежданных гостей.
- Мы не отчитываемся перед вами. Оставьте остальное нам, вы свободны.
Сбоку появился высокий мужчина в сером плаще. От него отделялся запах золотой пшеницы, запах из детства, медленно смешиваясь с остальными. Пронзительно голубые глаза скользнули по несчастному ребенку, но ни одна мускула не дрогнула.
- С какой еще стати? - старый командир ощетинился, выхватывая из ножен блестящий меч. - Я не подчиняюсь смертникам!
Окружение напряглось, сжалось, словно готовясь к прыжку. Эмоциональное противостояние, способное закончиться катастрофой; спор на уровне взглядов. За самой спиной каторжника тихо зарычали, в воздухе коротко вздохнула обнаженная сталь оружия.
- Держи свою девку подальше! - рык прокатился у самой земли, доводя до дрожи. - И проваливай!
Светловолосый мужчина медленно обернулся к своему противнику. Небесные глаза прожигали оппонента до дрожи.
Он не опустился до ора или крика. Тихий голос, перекрывший эхо недавней битвы, вызывал мурашки и дрожь.
- Прошу немедленно удалиться с поля.
Никаких шансов ослушаться, это приказ. Вежливый, спокойный - но приказ. По правилам неугомонных диких зверей выигрывает сильнейший.
Недовольно цыкнув, командир убрал оружие в ножны и отступил. Его воины оскалились, даже не думая признавать поражение. Но напасть не смели.
- Все равно мы здесь закончили, осталось только это отродье. Повеселись тут без нас, Аллигатор!
Последние слова были особо выделены. Как будто человек хотел принести вместе с ними боль; желал вывести противника из себя.
Насытившиеся звери отступали. Вместе с ними уходило ощущение разверзнувшейся геенны. Казалось, оставшийся мужчина вздохнул с облегчением. Чуть развернулся в сторону спасенного на время паренька и осуждающе фыркнул.
- Ну и к чему весь этот спектакль, Хамира?
У самой спины что-то зашевелилось. Волосы на затылке мальчишки встали дыбом.
- Я так хочу.
Резкий порыв ветра заставил прохладную ткань чужого плаща прикоснуться к воспаленной коже подростка. Ощущение, как от капель воды или холодных иголок льда.
- Твое «хочу» слишком часто стало проявляться. И в большинстве случаев не к месту. Пришла сюда, не предупредив, да еще и без семьи. Что бы ты делала, если бы они сорвались в атаку?
В ответ холодный смешок. Существо сзади не думало о таких последствиях; оно было уверено в своей правоте.
- Перегрызла бы им глотки. Все до одной.
Мужчина снова вздохнул. Обреченно и привычно.
- Даю тебе две минуты уладить эту «проблему», - он вновь кивнул на сидящего у его ног парнишку. - Мы будем ждать у ворот.
Он двинулся вперед. Следом тянулись люди: прохладные, живые, невыносимо светлые для этого горящего ада. Даже дым и смрад расступались перед ними.
- Как же тут воняет смертью.
Рядом осталась лишь одна фигура.
- Вставай.
На практически бездыханного парнишку смотрели пронзительные красные глаза. Миленькое личико, маленькое тело. Перед ним ребенок. Ребенок, спасший ему жизнь.
Попытка подняться. Безрезультатно. Ноги давно перестали слушаться хозяина, как и все остальное тело.
- Я не могу.
- Захочешь жить, из преисподней выкарабкаешься.
Из последних сил поднял глаза: она ждала. Это она оставила его в живых, дала еще один шанс.
- Почему? - возможно, на глаза наворачивались слезы. Но он не понимал этого; не чувствовал их среди боли и отчаяния. - Какой прок?
Руки ослабли. Тело задрожало и соскользнуло на землю, ударяясь о камни и покрытые пеплом тела. Из горла вырвался бессильный всхлип. Девчонка поджала губы.
- Я так хочу.
Шевельнул головой, пытаясь изобразить отрицание, и закашлялся от забившейся в нос пыли.
- Это бесполезно, мне недолго осталось. Уходи.
Внезапно щеки коснулась холодная рука, практически ледяная. Цепкие пальцы до боли сжали скулы, ногтями впиваясь в кожу. К подбородку скатилась капля обжигающей крови.
- Позволь мне самой решать, уйду я или нет.
Глаза расширились. В зрачках плясало безумие. Ярость. Девочка шипела, как дикий зверь.
- Встал. Это приказ.
Постепенно выпрямляясь, она тянула за собой его лицо. Мальчишка отчаянно цеплялся за все, что попадалось под руку: сначала земля и мелкие камешки, пепел, затем прохладная кожа ее сапог, струящийся плащ, худые плечи. В конце концов, девчонка заставила его практически встать. Упираясь ладонью в его подбородок, она с остервенением давила вверх. Парень начинал задыхаться.