Потому что они - эти дети, настолько младше, слабые на первый взгляд, но сильней и мудрей меня - смогли создать вокруг особую атмосферу; стойкое ощущение семьи.
Фран, весь день проводящий на кухне. Так любящий радовать несносную девчонку простыми мелочами. Вечно в муке, специях, сладких сиропах и разноцветных соусах.
Хамира, теплая и особенная. Такая до дрожи родная, общительная, смешная. Девочка-душа, нежная и ластящаяся, а потом внезапно чуть прохладная и колкая - но все равно привычная и волнующая. Олицетворение давно забытого чувства спокойствия.
И маленькое дитя, украденное зверем, спасенное от верной гибели. Улыбчивый карапуз, ласковый и до невозможности милый, требующий заботы и тепла. Тянущийся к нам за защитой и любовью.
Я с головой утопал в этом уюте. Я привыкал к разговорам, мерному треску сковороды и стуку дождевых капель за окном. Я расслаблялся, принимал неожиданный подарок судьбы, эту возможность выжить как данность, которую я, может быть, наконец-то заслужил. И вместе с тем порой мне становилось больно. В мгновение я осознавал, насколько это нереально и скоротечно - забываясь, оставаясь один на один с самим собой, я злился и трясся от страха. Мысли бились друг о друга, тело металось в желании все бросить и исчезнуть, сбежать, пока не поздно, пока есть еще силы что-то изменить. Потому что мне страшно.
Я боюсь потерять все то, что мне случайно даровали.
- Значит так. Бумаги отдала, этих двоих отправила, остальных предупредила, место назначила, - Хамира ходила из угла в угол, что-то подсчитывая в уме и сверяясь с невидимым списком. - Все нюансы учла. И мы уже собраны. Осталось заняться только тобой.
Бросила на стул гору тряпок и веревок и выжидающе обернулась ко мне. Весь день носилась, подготавливая свою беспомощную семью для какого-то собрания, ни разу не присела; ни секунды на отдых.
- А я тут при чем?
Я занял место в самом дальнем углу комнаты. В шкафах на втором этаже нашел пару книг, потрепанных и старых, но вполне увлекательных; так что стул у большого светлого окна был мне как раз кстати: и истории интересные почитаю, и рядом с ребятами посижу (мне нравилось ощущение живых людей вокруг). И, если что, ночью можно понаблюдать занимательные сцены квартала красных фонарей. Не спеша потягивая горячий чай, с удовольствием переворачивал шершавые страницы. Честно говоря, был бы не прочь попробовать спустя столько лет кофе, но достать его можно только в средних стенах; как сказала Хамира, здесь никто поставкой такой дороговизны заниматься не будет. А по ее хитрому прищуру можно было вообразить, будто она обдумает это дельце и решит проблему.
Не так давно, буквально полдня назад, сюда заходила парочка зверей. Осторожные и незаметные, словно тени - приносили какие-то важные новости для своей «Госпожи». Она их выслушала, дала точные короткие наставления и после как с цепи сорвалась, наматывая круги по пещере.
- Ты идешь с нами на собрание, - заметив мой удивленный взгляд, лишь покачала головой. - Возражения не принимаются.
Ты теперь часть семьи - то, что она хотела сказать между строк. И не имеешь права оставлять зверей, не имеешь права все бросить.
Меня эмоционально связали, не оставили выбора. Но в глубине души я даже рад. Теперь прекратятся мои метания и сомнения - ее слова станут причиной, не дающей мне уйти. Мне запретили выходить за порог, запретили снова скитаться по подворотням. Потому что я стал кому-то нужен.
Мне запретили умирать.
Странно привязываться к незнакомым людям, особенно к убийцам с самой отвратительной репутацией. Странно идти наперекор собственному упрямству и убеждениям.
Мне все еще страшно признавать других как друзей и себя как живого человека с возможным будущим. Страшно, что меня предадут. Страшно, что предам я. Страшно, что я не смогу все это сохранить. Могу все потерять.
***
- Эй, мелкая! А это обязательно?
Этот сбор важен. На него соберутся абсолютно все; со всех уголков нашего города, подвалов и подворотен. Великое событие не только для отдельных зверей - для всей семьи в целом.
- Да. Ты пойдешь рядом со мной, чтобы тебя по дороге не прибили, - снова повертела меня на месте, как волчок. Фран тихонько похихикивал, гладя вещи в сторонке от нас. - Тебе следует выглядеть соответствующе.
Как же давно я подобного не чувствовал. Забота и прикосновения практически родного человека.