- Ты спросил у меня «кто мы». А кто вы на самом деле?
Еще два коридора мы шли молча. Я начинал уставать: или от давящей тишины, или от долгого пути.
- Странный разговор, правда? - Фран показал мне на узкий проход и пропустил вперед. - Какой-то глупый.
Я кивнул, все еще ожидая ответа. Возможно и глупый.
- Мы именно такие, какими ты нас представляешь. Возможно и другие. Мне трудно судить, понимаешь?
- Тогда расскажи мне. Хоть что-нибудь.
Это была возможность узнать больше, понять зверей и их мир. Я уцепился за эту возможность.
- Расскажи мне про вас. Что такое звери?
Мы вышли в довольно освещенную и просторную комнату. Фран сомневался, стоит ли ему вообще продолжать весь этот разговор, «странный и глупый». Несуразный.
Двери и мелькающие тени - среди загадочности таинственного места стал разливаться чужой низкий голос.
- Я не знаю, что для тебя будут значить мои слова. Какой смысл ты увидишь в них. Поймешь ли, кто мы, хотя бы сами для себя. Но, думаю, раз ты рядом с Госпожой, тебе стоит знать больше.
Я кивнул, всем видом показывая, - я готов, продолжай. Я хочу знать.
- Кто бы что ни говорил - поверь, а мы знаем, какие слухи про нас распускают, - звери имеют собственные строгие законы и принципы. Созданные давно, еще до появления нашей семьи, они считаются особенными, способными смирить и сдержать рвущиеся доисторические инстинкты. Люди уверены, что мы какие-то неотесанные дикари, варвары, - наигранный смешок отзывался далеким эхом в коридорах, - вот только это не совсем так. Мы просто опасны, для себя и для других. Потому и стараемся держаться от окружающих подальше, заперев себя в рамки и нормы.
- Нормы?
- Да. Даже у нас есть нормы, дружище. Удивлен? Система нашей жизни довольно сложная для тех, кто первый раз с ней сталкивается. Для подобных нам смертников, час назад вытащенных со дна болота, она вообще мало объяснима. Не каждому зверю рассказывают все нюансы; ко многим из нас, самым жестоким и диким, попросту нет доверия. Знаешь, мы как айсберги - лишь верхушка видна, и то не самая лучшая. В основном никто в самую глубину и не лезет - для этого существуют особые, знающие намного больше любого из нас люди. Для простых «работяг» важно помнить лишь пару ключевых моментов.
Фран осторожно прокрадывался в сторону огромных дверей, ведущих в главный зал. Коридоры окончательно опустели, и наши шаги гулко били по ушам в тишине. Как бы мы ни старались, наше одинокое присутствие в холодных стенах ощущалось слишком отчетливо. Все животные этого дрянного города сбежались в одну нору: мне казалось, что наши жизни находятся под прицелом постоянной опасности.
Великан шагал рядом, напряженно вглядываясь в расстилающуюся перед нами темноту, и иногда дергал меня за рукав плаща, показывая, куда лучше свернуть. Коридоров много, и я давно заплутал бы без моего проводника.
- Семьи, такие простые, как наша, например, стоят на самой низшей ступени этой пищевой цепочки, - пространство стало уже, приближаясь к обыкновенным человеческим масштабам, и светлее: в темноте я разглядел небольшие белые клыки своего собеседника. Мне стало не по себе. Одно дело видеть это зверское безумие на расстоянии, другое - непрерывно находиться рядом. - Но вместе с этим, семьи - основа всего. База, без которой вся организация рухнула бы. Это мы берем на себя самую грязную работу, выполняем черные приказы и каждый день лицом к лицу встречаемся со смертью.
Тишина - нечто эфемерное в пределах этих стен. В одно мгновение она может исчезнуть, заставляя тебя вздрагивать от внезапно возникшего грохота.
Рядом, показавшись из-за угла, проковылял сгорбленный седой старик с перевязанным глазом. Коротко кивнув в знак приветствия, скрылся в одной из многочисленных темных арок, цепью идущих на протяжении всей серой стены коридора. Его появление наполнило меня душащим чувством беспокойства.
- Семья - дом и поддержка. Принимают всех желающих, при условии, что ты надежен и готов верить своей семье без оглядки, - я понимал, что этот ненавязчивый камень был именно в мой огород. Но слушал Франа молча, постепенно впитывая реалии чужой мне жизни. Я и вправду хотел все узнать.
- Далее идет клан. Это переходная граница между темным миром подворотни и вполне нормальной жизнью полноправного гражданина. Клан как хороший торговец - он выпрашивает для своих семей лучшие куски за общим столом. Поговаривают, что люди клана отказываются иметь дело напрямую с семьями; живут в среднем кольце стен и общаются только с вожаками. Это они ответственны за задания, сваливаемые на плечи запачканных кровью семей.
Сзади послышался металлический гул, как будто по пустой бочке стучали ложкой. Опасаясь столкнуться с кем-нибудь влиятельным, способным без лишних слов навечно погребсти в темных углах, Фран прошмыгнул в одну из тех крысиных норок, где недавно скрылся старик. Пространство вокруг нас неожиданно быстро сузилось. Я стал по-настоящему опасаться, что страдаю клаустрофобией; ощущения не из приятных. Узкие склизкие перегородки напряженно давили со всех сторон.