- Спасибо...
Может быть, лишь дал шанс загладить вину.
Мы покидали дом медленно. Хамира, каясь и проклиная себя, подарила убитой горем семье Мари надежду; и я надеялся, в свою очередь, что мальчик наконец-то будет взрослеть в любящей и надежной семье.
Уводил я девчонку под руки - у нее больше не осталось сил.
***
Обратно добирались долго, хоть и смогли отыскать брошенных коней. Собрание в самом разгаре; на нас, наконец-то, никто не обратил внимания.
Блэз стала похожа на брошенную тряпичную куклу. Мое общество ее сильно тяготило - уставшая душа требовала полного одиночества. Оставив меня разбираться с возмущенным, кричащим с кухни Франом, попыталась незаметно проскочить за дверь комнат и запереть их изнутри. Но не успела - отделался за пять минут от Элемаля я запросто и уже стоял позади, выжидающе буравя застывшую спину.
- Не закрывай перед нами дверь, Хама. Не надо.
Мои слова словно печатями ложились на ее кожу, и острые плечи дрожали.
Дверь она не закрыла. Просто молча ушла в глубь комнат, оставив меня одного. Я сторожил снаружи, у порога спален, и следил через окно в коридоре за внутренним двором.
И ждал, когда же тоска в воздухе сдвинется.
Глава 13
Двери большого зала, в котором проходило экстренное собрание, открылись лишь под вечер. А с утра следующего дня нас ожидала несладкая жизнь по новому режиму, установленному чужими людьми.
Пока все ждали вердикта, дом наполнялся странными, щемящими вибрациями предвкушения. Каждый, вне зависимости от того, где находился, мог слышать громкое тиканье часов - они расставлены по всему дому, за любой дверью, в каждой комнате. Состояние, господствующее в стенах особняка с момента нашего прибытия, было близко к паранойе или сумасшествию. Мы медленно, но верно теряли остатки самообладания. Вместе с ним таяла и надежда.
Солнце катилось за черную полосу далеких лесов, отсюда видимых лишь тонким росчерком пера. С нашего с Хамирой возвращения прошел не один час. Редкие темные углы двора и весь первый этаж, забитый подчиненными Блэз, кипели и бурлили; пока достаточно тихо, чтобы не обращать лишнего внимания со стороны охраны. Все волновались, опасаясь наиболее худших раскладов.
Я засел в коридоре самого верхнего этажа. Фран все еще вертелся на кухне, пару раз поднимаясь ко мне, чтобы оставить ужин. Со мной он не разговаривал. Наше внезапное исчезновение его не радовало; в голову закрадывались самые разные, порой безумные идеи, и теперь Франческо дулся. Несмотря на то, что все так же исправно заботился: приносил еду, проверял состояние и самочувствие. Хамира на глаза не показывалась; дверь она оставила открытой на мое усмотрение, и я мог видеть, как девчонка беспомощно свернулась калачиком на кровати. Накрыла плечи собственным плащом, вцепилась в него пальцами так, что я видел побелевшие костяшки, и прижалась к стене. Она не спала, но и отдыхом я это назвать не мог - ее периодически сотрясало от дрожи. Входить в комнату я не решался. Если понадоблюсь, Хама знает, где меня искать. А сейчас мои бесполезные утешения явно были лишними.
Ближе к ночи двор оживился. Скрип от главных дверей и топот торопливых ног разносились по всему особняку - если не по всему городу, точно так же застывшему в тревожном ожидании. С первого звука мы начали высыпать на улицу. Хамира, успокоившись, погрузилась в откровенную меланхолию и теперь просто молчала. Вышла, остановилась близко к выходу, прислонилась к невзрачной пошарпанной колонне; мимо нее точно невозможно пройти в дом незаметно. Семья размещалась за худой спиной, ожидая результатов: докладывать будут ей, а послушают все. Ворчащий Фран топтался рядом, приятно пах корицей и вообще олицетворял домашнее тепло и уют. Даная так и не появилась. От нее не приходило ни весточки, ни объяснений. Просто испарилась; и никто не мог ответить мне на вопрос, где она. Откуда ни возьмись, в толпе появились близнецы; пробрались к нам, заставляя людей вокруг расступаться, и встали по бокам. Миро вопросительно кивнул мне, осторожно, чтобы ни Хамира, ни Мина не заметили; я коротко качнул головой в ответ, давая понять, что все улажено. Какой ценой - не важно; главное, что проблемы больше нет. Он меня, слава богу, понял и лишних вопросов задавать не стал.
Из дверей на противоположной стороне двора медленно и недовольно выползали звери. К нам никто не подходил, предпочитая разбредаться где-то по территории; лишь бросали короткие взгляды, порой даже сочувственные. Замыкали их длинные ряды главы семей. В первый раз видел, чтобы те все вместе переговаривались о чем-то; казалось, они были единодушны в принятом решении. Тема на собрании рассматривалась серьезная - не у дел не остался никто.