- Ты считаешь себя охотником?
- Не совсем. Хищником.
Довольно похлопал грубой ладонью по бледной щеке и, выпустив волосы, встал.
- Правильно. Охотник всегда загоняет хищника в капкан. Умница.
Я не смог бы выдержать взгляда алых глаз, направленного в эту секунду в спину отходящего палача. За плечами среди чужих семей началось волнение.
- Не боишься, что капкан не настолько прочен, как ты думаешь? Помни, Овермах, - раненный и обиженный зверь - смертельно опасный зверь.
О нет, она не намекала. Она говорила открытым текстом - даже закованная и забитая, Хамира Блэз, вожак Северной ночной семьи, опаснее свободного и самоуверенного Овермаха. Она ему угрожала.
Мужчина долго смотрел ей в глаза, потом, сделав вид, что ему все равно, выхватил из рук помощников листы. И зачитал перед всеми нами окончательный приговор.
- Хамира Блэз. Согласно главным законам зверей Вы приговариваетесь к смертной казни, - от его пафосного тона тошнило. - Вам вменяется в вину: конфликт со зверьми, оскорбление чести другой семьи, нарушение важного политического договора и вооруженное нападение на действующую городскую власть. Дворцовый переворот. А так же насильственное убийство зверя из Восточной семьи, находящегося при исполнении.
Я похолодел, словно рыба на суше беспомощно глотая огненный воздух. Тогда, там, на Черном рынке, Хамира убила человека Овермаха. Но как же тот смог...
- Думала, я не узнаю, что это твоих рук дело?
Почему, почему остальные вожаки бездействуют? Чего они, черт побери, боятся? Этого маразматичного ублюдка, старика, решившего устроить самосуд? Разве не видно, что он все это подстроил, он вынудил ее, он...
Овермах вытащил меч из ножен, готовый привести приговор в исполнение. Блестящая, любовно отполированная сталь. А Хамира, смотря на тонкое лезвие и ощущая, как сильная рука вновь хватает ее за спутанные волосы, внезапно ехидно ухмыльнулась.
- Он, кажется, был твоим лучшим учеником, преемником. Жаль, конечно. Вот только сами виноваты - нечего было лезть ко мне.
Овермах застыл на полушаге, настороженно всматриваясь ей в глаза.
- Ты посмел переступить порог пещеры и притронуться к моим людям, - толпа встрепенулась и заинтересованно потянулась к центру. Никто до этого момента и подумать не мог, что к пожару в пещере причастна Восточная стая. Они же так рьяно начали помогать и искать виновных. А теперь, соединяя все факты, звери заволновались, абсолютно все. - Что, думал, я не узнаю? Гнилое животное...
- Заткнись! Ты сдохнешь, - острый кончик лезвия уткнулся прямо напротив сердца. Мужчина давил на эфес, ввинчивая оружие ей в кожу. - Сдохнешь, как и твоя мамаша.
Лезвие рассекло воздух над головой. Я видел, как Овермах замахивается и с нескрываемым наслаждением направляет меч к тонкой шее. Визг накрыл небо, до нашего падения оставались считанные секунды.
Строй солдат и Восточных зверей, сдерживающий всколыхнувшуюся толпу, внезапно пал. Как карты, цепляясь друг за друга, люди Овермаха оседали на пол - в одном месте, где стояли беспокойные вожаки, цепь разорвалась.
На половине размаха руку остановил сильный удар чужой ладони. Овермах дернулся, пытаясь одновременно развернуться и попасть по Хамире. Волосы он все так же сжимал в кулаке, поэтому потянул девушку за собой. Лезвие свистнуло особенно громко, переходя в скрипучий визг при столкновении. Меч выпал из рук, отлетев в сторону. Овермах споткнулся, западая назад, прошел пару шагов и неуклюже распластался по земле. Черные волосы дождем сыпались в стороны, устилая сверху грязь. Хамира осела, раздраженно потрясая обрубленными прядями, и подняла глаза.
Тотани мученически вздохнул, словно только что совершил самую грандиозную глупость в своей жизни, и шагнул к Хамире. Девчонка благодарно кивнула. Гул, словно от роя разозленных пчел, поднимался над равнинами Восточных рудников и терялся в предгрозовом небе.
Овермах рассвирепел. Сжимая и разжимая кулаки, перетирая между пальцами хрустящие волоски, яростно скидывал их и скрипел зубами. Резко вскочил, лицо его исказилось, превратилось в уродливую маску. Хамира пыталась стянуть путы, елозила, вертелась, иногда зыркая на Овермаха. Тотани встал между ними. Привычно и тепло улыбнулся. И вытащил меч.
- Руки прочь от моей дочери.
В этот момент я откровенно перестал понимать, что происходит.
Глава 17
- Руки прочь от моей дочери.
И мир бы рухнул в меньшем изумлении. Гул толпы затих, сменившись обеспокоенным шепотом. Воздух наполнился тревогой, коей и так было в избытке, и тягучим ожиданием.
Да, Тотани и Хамира всегда были ближе, чем главы других семейств. Да, они держались друг за друга, доказывая всем, что звери могут жить вместе в мире. Но о таком подумать не мог никто - слишком уж разные, чтобы считаться родными.