Удар по больному. Правда оказалась проста: Овермах, отвергнутый и обозленный, переменился в лице. Неожиданно ветер сменил направление. Теперь играли на его поле по навязанным правилам.
- Как обычно, - Хамира, отойдя за спину отчима, завозилась, разминая плечи, и сплюнула вязкую кровь из разбитой губы. - Все беды от женщин.
Зэиро позволил себе улыбнуться.
- Ты предатель, Овермах. Ты оклеветал нашу семью, наговорил на Астрию и привел к порогу солдат герцога. А теперь кинулся нам мстить за отвергнутую любовь. Крыса ты тыловая, Овермах...
Такого обвинения, такой явной правды мужчина стерпеть не мог - в один свист мечи жалобно ударились друг о друга.
Тотани сильней и проворней старика, у Овермаха не было шанса на чистую победу. Сталь звенела и тяжело отскакивала, заставляя одного из них отступать. Со стороны никто не вмешивался: это бой двух вожаков, решающих личные проблемы. Но толпа все равно постепенно наполнялась движением.
За их спинами маячила Хамира, жадно всматриваясь в каждый взмах меча и вслушиваясь в шум чужих ног. Она следила за боем. Если бы Зэиро потребовалась помощь или если бы Овермах по неосторожности оступился - она кинулась бы под ноги, на него и нанесла бы решающий удар.
Она пришла к зверям не по собственной воле, как и Тотани. Она никогда не мечтала убивать и причинять другим боль. Она лишь пыталась отомстить предателю за смерть матери. Близнецы всегда были рядом, не отходя ни на шаг, оберегая последнее родное сердце. А бывший генерал герцога пошел, потеряв любимую женщину, за девочкой следом.
Новые тираны порождают новых убийц.
Исход боя был практически предрешен, Овермах начинал задыхаться. Да и мастерства у генерала больше - Тотани наносил точные тяжелые удары, способные свалить с ног. Еще немного, и суд завершится. Так думал каждый, но карты легли иначе. Это были последние мгновения, когда мы могли просто стоять с замирающими сердцами и ожидать конца.
Конец наступил позже. Для всех.
Завершающий удар Тотани постарался сделать смертельным. Разгоряченный боем, подстегнутый провокационными речами, Зэиро бил на поражение. Овермах уже не выдерживал; старик не мог ничего сделать. Но тут, пересекая линию последнего взмаха, со стороны кинулась размашистая тень.
Убийство вожака, ожидаемое и честное, повлекло бы за собой ненависть семьи и внутренний конфликт. Только и всего. Внезапное убийство простого зверя приведет к моментальному взрыву ярости.
Мальчишка, бросившийся на защиту своего главы, неуклюже осел, захлебываясь кровью. Точный удар меча прорубил грудную клетку, кромсая легкие и навсегда отключая сознание от реального мира. Тишина, разрастаясь от эпицентра по всей равнине, больно била электричеством. В голове каждого стучали колокола; а от тела незадачливого телохранителя валил пар. Тотани глухо дышал, неверяще смотря прямо в мертвые глаза паренька. Овермаху, судя по облегченной гримасе, было наплевать.
Ему да; но не его семье. В мгновение ока цепь разрушилась, налетая на нас волной. Столкновение довело вакуум до мощного взрыва безумия. Солдаты смешались со зверьми, звери смешались с солдатами. Наступил хаос в его беспорядочном понимании.
Тотани снесло куда-то в сторону. В ушах стоял лязг, топот, рев и крики. Меня толкали, бросали на землю, я ударялся о вцепившиеся друг в друга тела; искал взглядом близких мне людей и молил бога о спасении. Ни оружия, ни мастерства - я гол, как младенец. И все еще жив только благодаря страху, позволяющему вовремя уклоняться и сбегать.
Хамиру сбили ударом, и она сейчас сидела на земле в самой гуще боя; она так же безоружна, как и многие из нашей семьи. Над ней гордо возвышался чудом спасенный Овермах. И Карен Мильо с занесенными длинными саблями.
- Это конец, Блэз. Передавай привет Астрии.
И приглашающе отступил перед Мильо.
Женщина смотрела на девчонку, девчонка смотрела на женщину. Разные люди, разные семьи, разные интересы. Хамира нарушила законы - Мильо одна из тех, кто их составляла. Я пытался пробиться к ним, минуя сражающиеся парочки; хотя, на самом деле, я ничего не мог сделать. Блэз словно отказывалась сопротивляться этой женщине, покорно опустив руки.
Карен хмурилась и недовольно мычала; а потом задорно вздернула голову с подпрыгивающими косичками, развернулась:
- Да пошел ты!
плюнула под ноги побагровевшему мужчине и с силой рубанула по плечу. Кровь все же брызнула из раны. В битву вступили другие семьи, делясь на два враждующих лагеря.