Но эти события разворачивались далеко на юге и не сильно пока волновали как советское общество, так и командование Центра. Поток переменного состава сильно сократился, армия перевооружилась и переучилась. Можно было заняться новыми машинами. В центр пришла документация на опытный образец самолета четвертого поколения. Это снова «МиГ», только теперь «двадцать девятый». Их пришло всего две штуки, затем поставки прекратились, вместо них стали поступать модифицированные МиГ-25ПД, которые срочно принимались на вооружение, так как некто Беленко в 1976 году перелетел в Японию, и американцы покопались в основном перехватчике ПВО СССР. Промышленности предстояло поменять все «двадцать пятые», работы по МиГ-29 свернули, и все силы бросили на МиГ-25ПД и перспективный МиГ-25ПМ, будущий МиГ-31. Звено попеременно принимало участие в войсковых испытаниях МиГ-27к и МиГ-25. Такая постановка создавала определенные сложности, машины принципиально разные, и совершенно разные задачи, но командование решило, что получит много информации для организации срочного переучивания в полках, так как времени на проведение обычного переучивания не было. Освоение новых модификаций было решено спустить в строевые части. Сказывались ухудшение экономических показателей страны и весьма многочисленные конфликты, которые съедали бюджет со скоростью тли или саранчи. Дело было не в помощи несостоявшимся режимам, а в политике США, которые пытались нанести максимальный урон СССР где бы то ни было. Сорвали первую в истории СССР Олимпиаду, которую проводили в Москве и Ленинграде. А еще умер Высоцкий.
В конце сентября, сразу после отпуска, вызвали в Москву в политуправление ВВС и сообщили, что его кандидатура отобрана для командировки в Дамаск. Требовалось решить вопрос о том, кто присмотрит за сыновьями. Право выезжать всей семьей имели только дипломаты. Теперь все зависело от того, кто из двух бабушек и трех прабабушек согласится взять на себя это беспокойное хозяйство. Одна бабушка проживала в Дели и вряд ли бы смогла чем-нибудь помочь. У еще одной на шее сидела Ольга, дочка дядьки Вовки и Нины, так что кланяться пришлось энгельским бабушкам. Наталья Михайловна немного поплакала, затем подписала нужные бумажки. Галина тоже поедет в командировку в Сирию.
И вот все бумажные дела улажены, аэропорт «Шереметьево-2» распахнул стеклянные двери перед одетым в штатское Сергеем, который тащил большие и тяжелые чемоданы, и громко цокали по керамическим плиткам высокие каблуки Галинки, которая тоже перла две громадные сумки. Аэропорт закончили строить перед Олимпиадой, теперь предстояло пройти паспортный контроль и таможню. Рейс на Дамаск отправляется в 16:30. Провожающих не видно, бабушек оставили в Энгельсе, но что это? Несколько женских фигурок усиленно машут руками, и им! Галка не могла отказать себе в удовольствии и не похвастаться перед школьными подругами, что она с мужем едет в Сирию. Людка Чагина, теперь у нее другая фамилия, располнела и стала очень похожа на свою мать, тетю Любу, начальницу летной столовой в Луговой, которая славилась размером своего бюста. Ленка Шабалина, раньше всех в классе выскочившая замуж, и Лидочка Светлова, так до сих пор и Светлова, кто ж ее замуж возьмет! Хотя самая светлая голова в классе. Визги, поцелуи, все рассматривают прикид из «Березки» и неуклюжий казенный костюм Сергея. Девочки знают и его должность, и новое звание – капитан. Измазали Сергея помадой, разревелись, по делу или нет – непонятно. Галке хотелось похвастаться, а собрать всех летом в Геленджике не удалось – путевки туда продаются с большим скрипом. И за билетами огромный хвост. А машина, как у них, есть не у всех.
Краса и гордость «Аэрофлота» Ил-62 взревел двигателями, и чета Андреевых пронеслась над Москвой. Стюардесса в синем форменном жилетике предложила карамель «Взлетную», минеральную воду и напитки. Их сосед по ряду усиленно потреблял напитки, а непьющий Сергей подозрительно косился на него.
– Че уставился? Вояка, што ли? А я – гидростроитель! После вас – одни обломки, а мы плотину и ГЭС строим.
Обосрал! Со смаком! Сергей улыбнулся и протянул ему руку:
– Сергей, капитан Андреев, ВВС.
– Леха, инженер Иванов, строитель в Эр-Ракке, вторую очередь Аль-Асад на Евфрате строю. Давай! Там ее не продают. Мусульмане!
Алексей умудрился протащить в салон пару бутылок водки, поэтому потреблял все четыре часа полета, разводя это дело «Швепсом», и называл эту гадость коктейлем. Лишь когда самолет разворачивался над морем для захода на посадку, пьяненький Алексей ткнул пальцем в стекло: