– Не к добру это. Незачем было, голубка моя, идти к этой женщине. Она, говорят, водится с нечистой силой.
– Далина, я хочу знать, что меня ждет. Если мне суждено стать четвертой женой де Гресира, то лучше утопиться.
– Бог с тобой, моя девочка! Что ты говоришь!
– Неужели ты думаешь, что смерть хуже того, что меня ждет, если я попаду к графу в лапы?
– Ох, цветочек мой! Я и думать об этом не хочу!
– Я ни за что не достанусь де Гресиру! Лучше уж уйду в монастырь.
– Красавица моя, Бог милостив. Не верю я, чтобы не было никакого спасения от этого дьявола. Господь не позволит свершиться такому несчастью!
– Однако, он уже трижды позволил ему свершиться. Нет, Далина, Все говорят, что старуха точно предсказывает будущее. Только это мне и нужно.
Разговаривая таким образом, женщины поднялись на небольшой холм. Внизу вился ручей с переброшенным через него мостиком из трех толстых бревен. На противоположном берегу в густой зелени вековых дубов стоял маленький приземистый домик. Привязанная к колышку пятнистая коза покосилась на прибывших янтарным глазом и замекала. Ей вторила другая, лежащая поодаль в траве. Несколько кур квохтали, сосредоточено роясь в пыли посреди двора, обнесенного низкой оградой из кольев.
Осмотревшись и не заметив ничего странного или подозрительного, женщины пересекли двор и постучались у открытой двери.
– Входите, входите, раз уж пришли, – раздался изнутри скрипучий старческий голос.
Молена и Далина, переглянувшись, робко переступили порог.
Дом, как большинство крестьянских жилищ в здешних краях, состоял из двух комнат. Передняя, гораздо большая по размеру, служила одновременно кухней, столовой, гостиной и кладовой. Вторая, меньшая – спальней. Свет проникал через два маленьких окошка с деревянными ставнями. Посреди большой комнаты стоял стол, вдоль него – две длинные лавки. Над печью и по стенам висели пучки трав и разная кухонная утварь. Жилище колдуньи, против ожидания, было чистым и опрятным: стол выскоблен, пол выметен, по углам не свисала паутина, а в котелке на огне не булькало чародейское зелье. Никаких сушеных жаб, ящериц, черных кошек и ворон не было видно.
Сама колдунья Лоранг оказалась весьма благообразной старухой, одетой хоть и бедно, но аккуратно. Седые волосы не висели у неё космами, а были заправлены под чепец. Она вытерла руки о довольно чистый фартук, смахнула невидимую пыль с деревянной лавки и жестом указала на неё пришедшим. Молена осторожно села, Далина осталась стоять.
– Что привело ко мне владелицу Моранского замка? – спросила старуха.
От ведьмы у неё был только голос – надтреснутый, скрипучий. Молена подумала:
– Уж не отвела ли им колдунья глаза, представившись такой милой старушкой?
– Разве ты меня знаешь? – удивилась она.
– Как не знать! – засмеялась ворожея беззубым ртом. – Не часто ходят ко мне дамы в шелках с золотыми кольцами на пальцах. Так что тебе нужно, красавица? Разгорячить охладевшего любовника? Или надежное средство, чтобы часом не понести? Или нужно избавиться от тягости?
– Что ты мелешь, старая! – возмущенно воскликнула Далина. – Протри глаза! Ты думаешь, что перед тобой деревенская девка, забрюхатевшая от господского кучера?
– Будто с благородными дамами не случается то, что случается с деревенскими девками, – захихикала Лоранг. – Если не это привело вас сюда, то что же вам нужно?
– Я хотела бы узнать свое будущее, – тихо, но решительно сказала Молена.
– Я не занимаюсь ворожбой, – резко ответила старуха. – Хоть я и стара, а не хочу кончить свои дни на костре.
– Полно тебе, Лоранг, – сказала Далина. – Все знают, что ты – ворожея. Госпоже Молене угрожает опасность. Верно ты слыхала, что её руку назначили призом на предстоящем турнире и что чертов граф де Гресир хочет победить на нем и жениться на нашей голубке? Раскинь-ка свои вороньи кости да скажи, есть ли для моей девочки хоть какая-то надежда?
– Помоги мне, Лоранг, – умоляюще сложила руки девушка. – Что же мне живой в гроб ложиться?
– А мы тебе щедро заплатим, – добавила Далина, вынимая золотой и протягивая старухе.
Та взяла монету и, прищурив глаз, некоторое время поворачивала её из стороны в сторону, наблюдая за игрой света на блестящей поверхности.
– Мы никому ничего не скажем, – повторила Молена. – Пожалейте меня, добрая госпожа!
– Ладно, – махнула рукой старуха, пряча золотой, – так и быть, помогу. Не часто ко мне ходят дамы в шелках, платят золотом и величают госпожой. Да только – никому ни слова!
– Будем немыми, как рыбы в пруду! – пообещала Далина.