- Отдай Ронс, - всё об одном просит Хьюго. У парня начинается бред.
- Сам отдашь, сукин сын! Слышишь меня? Сегодня не тот день, чтобы умирать, - размеренно говорит мужчина, пока парня аккуратно кладут в машину.
========== kulen. ==========
- Видела, что Вильям подарил? – смотря на зевающую девушку, спрашивает Кристофер.
На её серебристых волосах играют солнечные лучики, заставляя серебро отдавать ярким свечением. Кожа, бледная и бархатистая, пахнет розами. Кристофер проводит большим пальцем по предплечью девушки. Ей кажется, что всё так же, как раньше, когда она только приехала в Осло. Душевное спокойствие.
- Билеты на Мальдивы…- девушка загадочно хмурится, - стой-ка, а почему день рождения был у меня, но свою долю кайфа поймал и ты?
- Ну, может, потому что я – главная часть твоей жизни, - улыбается как Чеширский кот, своей той самой улыбкой, сводящей с ума.
- Ты – моя головная боль, Шист, - взъерошивает его волосы.
- Да что ты, - сверкает глазами Кристофер, слегка прикусывая плечо своей девушки. Губы скользнули на шею. – Не бери, - шепчет Кристофер, как только слышит телефонный звонок.
- Это Коршун, - говорит девушка, нажимая на зелёную трубку.
Кристоферу хватает двух секунд, чтобы понять по выражению лица Стод, что именно произошло. Оба подрываются с кровати, молча, как по команде. Веронике хватает 15 секунд, чтобы разогнать новую машину до 160 км/ч.
Никто ничего друг другу не говорит. В салоне слышен только шум от шин и мотора. Скулы обоих напряжены настолько, что кости весьма спокойно могут прорезать плоть. Дай волю Стод, она давно бы уже позволила взлететь этому авто.
Стальной Bugatti Chiron летит по ночному прибрежному городу. Дубай покоряет своей красотой и богатством. За рулём сидит обворожительный молодой человек с зелёными глазами, на каждом повороте он орёт во весь голос, словно ненормальный, перекрикивая громкую музыку. Серебристоволосая на соседнем сидении делает очередной глоток рома из бутылки.
- Мне кажется, я начал любить тебя, алкота! – перекрикивает музыку Дэнниел, смотря за дорогой. Ему на какой-то момент становится жалко это машину. Машина же не виновата, что обладатель её – козёл.
- Да что ты! – смеётся Стод в ответ ему. – А заключим пакт? – её пьяные глаза с хитростью смотрят на напарника.
- Какой же это? – дёргает бровями молодой человек.
- Если мы никогда не влюбимся, то ты на мне женишься. У нас будет трое детей, собака и охренительный Koenigsegg, - девушка прижимает бутылку к виску.
- Ты пьяна что… А, ну да, - усмехается Хьюго. – Да, Мышка. Твоё слово для меня закон, - улыбается он той нежной улыбкой, которую дарил только один раз в своей жизни той, кто его предала.
Он знает, что с их работой – его судьба – быть одному. И её тоже. Но мысль о том, что кто-то когда-то будет прикасаться к ней, обнимать, целовать – делает ему больнее, нежели мысль о пуле, которая может убить её. Чёртов эгоист.
Четыре выстрела. Колёса начинает спускать. Звук битого стекла. Девушка запрыгивает на крышу машины и начинает неистово скакать, иногда оставляя пули в крыше.
- Хватит, наверное, - подводит итог молодой человек, обливая машину бензином.
- Определённо, - улыбается девушка, чиркая спичкой о коробок. – Гори, моя юность, - пьяно и невпопад говорит она, кидая спичку.
Молодой человек аккуратно берёт в свои пальцы ром. Глоток, второй, третий, пока девушка не забирает из его рук бутылку, случайно касаясь его руки своими ледяными пальцами. На какой-то момент ему кажется, что в этих холодных пальцах течёт электричество. Она делает очередной глоток, пока кровавый рассвет сменяет чёрную ночь. Они так и стоят, смотря на полыхающий огонь. В её глазах – пьяный восторг. В его – один единственный вопрос: «Как вывернуть эту ненужную любовь к девочке в братскую любовь?»
«Ей всего шестнадцать, а она уже сломала свою жизнь так, что она не подлежит восстановлению», - где-то внутри него говорит ещё здравый отголосок.
«Да ты свою вообще закопал с рождения!», - откликается вся его натура.
- Чё присосался? Погнали, - улыбается она, собирая волосы в небрежный хвост.
- Ну, погнали, - усмехается Дэн, поправляя часы и накидывая капюшон на голову.
- Пуля пробила лобную кость, прошла через мозг и застряла где-то в задней части черепа. Где именно – сейчас ищем. Вторая прошла навылет через бедро, не задев кость. Скажу сразу, с такими ранениями, не выживают. Мы знаем только один случай, когда человек выжил с таким ранением. Я не обещаю абсолютно ничего…
- Нет, ты не понял меня, белый халатик, этот дырявый мне нужен живым, - Вероника готова в любую секунду напасть на врача.
- Мы стараемся…
— Значит старайся лучше! – выплёвывает девушка, отпуская врача.
- Может, вы успокоите свою девушку, сэр? – обращается к Шистаду мужчина.
- Может, вы пойдёте делать свою работу? – выгибает бровь Кристофер. Мужчина кивает головой, удаляясь вдаль по коридору.
- Коршунов! – вопит девушка на всю больницу. – У меня только два вопроса. Какого хера вы поперлись вдвоем? Почему ты отвез его не в SGI?!
- Он бы не доехал до SGI, - сдержанно говорит Александр, ловя себя на мысли, что она всё-таки ещё не готова к управленческой деятельности.
- Что ж, - будто прочитав мысли мужчины, успокаивается она, - ты так и не ответил на первый вопрос. - Или всё-таки готова.
- Были переговоры с Магнуссоном, на счёт перемирия. Хотя бы на два года. Я больше не продержусь, - садится на стул возле палаты Александр.
- Прекрати, - тихо проговаривает Стод.
- Рони, я не проживу больше двух лет – это факт, - дергает правым уголком губы. - И я хотел, чтобы эти два года - были тихой счастливой старостью. Но, видимо, это останется просто желанием.
Она сидит «увлеченно» рассматривая белый кафель. Так странно получается, она сейчас рядом с живым трупом. Его мозг медленно умирает, каждый день, секунда за секундой.
Два года. Много ли это? Ей всегда казалось, что этого времени больше, чем достаточно. Но как только жизнь прижимает тебя к стене – два года оказывается словно две секунды.
Заламывает пальцы, глядя на кулон в виде галочки. Чувствует парфюм Кристофера рядом.
Спустя четыре часа придёт врач и скажет, что пулю удалось найти и извлечь, что состояние Дэнниела Хьюго на данный момент более менее стабилизировалось, но дать надежду на положительный исход они не могут.
Девушка медленно заходит в палату. Вечно улыбающийся Дэн лежит с закрытыми глазами в куче проводов. Цвет бинтов на его голове сливается с цветом кожи парня, под глазами будто провели кистью с фиолетовой краской, пигмент которой въелся прочно на прочно. Она замирает в дверях, не в силах сдвинуться с места. Время застывает вместе с её дыханием. Они убивали, много их коллег умирало, но она никогда не сталкивалась с тем, чтобы близкий человек, сильный человек, так беспомощно лежал на кушетке. Ей кажется, что все эти разноцветные провода только душат ослабшее тело. А в реальности – какой-то комок внутри груди душит её.
- Я знаю, - еле двигает губами Хьюго, - ужасно выгляжу.
- Молчи, пожалуйста, - шёпот девушки кажется ясным отчётливым голосом.
Она садится на край кровати, прижимая левую руку ко рту. Хлопает несколько раз ресницами, смахивая непрошеные слёзы.
- Магнуссон сделал? – тихо, без злости, спрашивает она. Уже нет сил ни на что. Дэн слегка кивает головой.
- Его шавка, - выдыхает судорожно, - но она мертва. И в обмудке три пули, - его левая рука дрожит в попытке взять девушку за руку. Она сама накрывает своими ледяными ладошками его тёплые руки. – Я надеюсь, что он сдох.
Девушка молчит, сжимая в ладошках его руки.
- Ронс, там, - показывает Дэн взглядом на прикроватную тумбочку, на которой стоит пуля. – Это не из маковки, эта навылет прошла. Забери её, - с трудом выговаривает длинное предложение Дэнниел.
Вероника еле сдерживает всхлип. Она снова моргает несколько раз и смотрит на пулю уже сухим взглядом. Прокручивает её в пальцах. На шее Хьюго висит пуля, вытащенная из левого плеча девушки, которая когда-то прошла навылет. Теперь её очередь делать из пули своеобразный амулет. Это небольшая традиция Стаи. Если пуля напарника проходит навылет, то в знак уважения, ты делаешь из неё кулон и вешаешь на шею.