«Наиболее, на мой взгляд, близкий человек к Сталину был тихий и спокойный грузинский интеллигент Алеша Сванидзе, брат жены Сталина, грузинки, которая давным-давно умерла.
Алеша часто бывал у Сталина, я его не раз там видел. Было заметно, что Сталину очень приятно вести беседы с Алешей. Чаще всего они говорили о Грузии, ее истории, ее культуре.
Не помню, какое образование имел Сванидзе, но человек он был культурный, начитанный, был другом детей Сталина. Дядя Алеша, как его звали, часто ночевал у Сталина».
И вот этого самого «начитанного и близкого» Алешу Сванидзе и его жену в 1937 году арестовали. Пять лет Сванидзе провел в лагере. А в феврале 1942 года был расстрелян. Ему было 60 лет.
Рассказывали, что перед расстрелом сотрудники лубянского ведомства предложили Сванидзе признать себя вредителем, в обмен обещая сохранение жизни. Мужчина лишь отрицательно покачал головой. Когда о таком поведении Сванидзе доложили Сталину, тот хмыкнул: «Надо же, какой гордый!»
Его жена, Мария Сванидзе, в это время находилась в лагере в Казахстане. Когда ей сообщили о расстреле мужа, она умерла на месте. От разрыва сердца.
Все связи с прошлым были разорваны. Фамилию Сванидзе в доме Сталина никто не решался даже упоминать.
Имя Екатерины стало звучать из уст Сталина лишь в последние годы жизни, когда он полюбил вспоминать о юности, Грузии и своей первой любви.
В 1951 году Сталин пригласил на свою дачу в Новом Афоне секретаря Абхазского обкома партии Акакия Мгеладзе. На дорогу выделил ему ровно 17 минут и был удивлен, когда водитель сумел добраться всего за пятнадцать.
«Он посмотрел на свои часы, улыбнулся и сказал, что мы приехали на две минуты раньше. «Хотя шофер рачинец», – добавил он. Видимо, в шутку он хотел подчеркнуть, что рачинцы медлительны. Он их знал хорошо, ведь первая жена была рачинкой».
Через год, оказавшийся в его жизни последним, Сталин вновь вернулся к разговору о Екатерине и их сыне. Беседа состоялась там же, на новоафонской даче вождя.
Собеседником был Акакий Мгеладзе, который в этот вечер выполнял, скорее, роль конфидента и потом подробно записал состоявшийся разговор. Во время которого Сталин неожиданно обратился к нему на «ты».
«– Ты видел когда-нибудь Яшу?
– Нет, товарищ Сталин.
– Вот он, посмотри. – Иосиф Виссарионович протянул мне фотокарточку. – Настоящий мужчина? – спросил он меня по-грузински.
– Диах, амханаго Сталин, – ответил я. («Да, товарищ Сталин».) И отважился спросить: – Ходят слухи, что Гитлер предлагал вам обменять Якова на фельдмаршала Паулюса. Это не выдумка?
– Нет, не выдумка.
Иосиф Виссарионович взял у меня из рук фотографию сына, долго смотрел на нее, вздохнул:
– Очень жаль Яшу. – И продолжил тихо, будто разговаривая с самим собой: – Было много предложений обменять его, но я все отверг, и Яшина жизнь закончилась трагически. Но до конца он был молодцом. Ты ведь знаешь, что его мать рачинка? – спросил Сталин (опять по-грузински: «Дэдамиси рачвели кали ихо, хом ици?»).
– Слышал, товарищ Сталин («Гамигония, амханаго Сталин»), – ответил я.
Иосиф Виссарионович долго молчал. Я больше его ни о чем не спрашивал».
Екатерина Сванидзе похоронена на Кукийском кладбище Тбилиси. Сегодня это один из самых старых погостов грузинской столицы. С могильной плиты смотрит овальная фотография, на которой изображена первая любовь Сосо Джугашвили.
Глава 3. Роковой выстрел
(Оболенский И.В. Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили)
В 1918 году Сталин женился второй раз.
О Надежде Аллилуевой написано немало, а потому я остановлюсь лишь на нескольких этапах жизни этой неординарной женщины.
В 1916 году в детском альбоме своей подруги Ирины Гогуа 15-летняя Надежда написала: «Писать плохих стихов я не хочу, хороших я не знаю, а потому, не тратя слов, счастливой быть желаю».
Такое вот незатейливое стихотворение скромной девушки.
Надежда Аллилуева
Всю ее недолгую жизнь, а она прожила 31 год, об исключительном положении Надежды Аллилуевой знали лишь члены семьи и друзья.
Даже сокурсники по Промакадемии, в которой Аллилуева училась на инженера-текстильщика, не догадывались, чья она жена.
Лучшим другом родителей Надежды был молодой грузин Сосо Джугашвили. В 1903 году он даже спас 2-летнюю Надю, упавшую в воду во время прогулки вдоль бакинской набережной. По легенде, Иосиф спросил девочку, можно ли ее поцеловать. А та ответила: «Много-много-много».
Светлана Аллилуева вспоминала: «Для мамы, впечатлительной и романтичной, такая завязка, наверное, имела огромное значение, когда она встретилась с отцом позже, шестнадцатилетней гимназисткой, а он приехал из Сибири, ссыльный революционер 38-ми лет, давний друг семьи».