Во время одной из встреч я видел, как Черчилль поднялся из-за стола после предложения Сталина расстрелять 50 тысяч немецких офицеров. Черчилля настолько возмутило предложение Сталина, что он вышел в соседнюю комнату и сел в кресло. Я все это видел своими глазами. Сталин в ответ тоже поднялся из-за стола, подошел к Черчиллю, положил руку ему на плечо и с улыбкой сказал, что пошутил и что ему и в голову не придет расстрелять стольких людей. Он произнес это так, будто в Советском Союзе с его ведома не расстреливали миллионы невинных. Переводчик Павлов так растерялся, услышав эти слова, что еле смог их перевести. А стоявший рядом с ними Молотов улыбался: «Мы просто шутим».
…30 ноября Черчиллю исполнилось 69 лет. На свой день рождения Черчилль пригласил всех участников конференции. Обед должен был состояться в британском посольстве.
В назначенный час начали приходить гости. Черчилль лично встречал их. Президент Рузвельт попал в здание в инвалидной коляске через специальный вход. Вскоре появились Молотов, Ворошилов и Сталин.
Сталина охраняло двенадцать человек личной охраны, все были грузины. Таких мерзких людей я не видел – они были похожи на убийц, а может, и были ими на самом деле. Сталин вышел из машины и пошел к лестнице, где его ждал Черчилль.
Они тепло встретились, пожали друг другу руку и вошли в здание. Я вошел внутрь с Церетели, а Начхепия остался снаружи. Всего на банкете было 30 человек: послы, маршалы, генералы. Среди них центральной фигурой был грузин: Сталин-Джугашвили.
Обед прошел удачно. Черчилль был в хорошем настроении, и все были довольны. Среди гостей присутствовала только одна женщина – дочь Черчилля леди Сара Черчилль Оливер. Она и ее брат Рандольф не были приглашены, но все равно пришли, хоть и с опозданием. Когда Сталину представили леди Сару, он галантно поцеловал ей руку, что меня удивило.
Звучало много тостов. Тост Черчилля заключался в том, что Сталин не только для России, но и для всего мира является одним из самых великих людей. И потому заслуживает права называться «великим Сталиным». Сталин ответил, что титул «великий» принадлежит не ему, а русскому народу. И руководить такой нацией несложно.
Во время обеда Черчилль несколько раз прошел по залу, чтобы со всеми чокнуться. В конце вечера гости и он несколько раз заходили в комнату, где находились мы с Церетели. Увидев нас, Черчилль попросил шампанского и предложил выпить. Я представил ему Церетели и сказал, что он грузин. Черчилль заметил: «Похоже, мы окружены грузинами».
Он и гости долго беседовали со мной и Церетели, спрашивали про Грузию и грузин. Черчилль вспомнил и мою анкету про возможное будущее Кавказа. «Вы хотите восстановить свое старое царство? – спросил он. – Вам мало того, что один грузин управляет всей Российской империей?»
В своей книге Черчилль пишет, что Сталин тоже выходил из зала. Но я его не видел.
Несмотря на то что Сталин много пил, не было заметно, что он пьян. Он пребывал в хорошем настроении.
Произносил тосты, размышлял и много улыбался. Особенно когда говорил с детьми Черчилля. Я очень хотел, чтобы меня ему представили. Но сам не посмел попросить.
Первым ушел Рузвельт. Вслед за ним вечер покинули другие американцы, а затем и Сталин со своей свитой. Банкет закончился в 2 часа ночи.
А на следующий день завершилась и сама конференция. К счастью, ничего неожиданного не случилось».
Рамаз Чхиквадзе…
Когда я переступил порог дома легендарного грузинского актера Рамаза Чхиквадзе, то первое, что увидел, – фотографию Сталина на стене. Честно признаюсь, был удивлен.
Но все быстро разъяснилось: оказалось, на фото изображен сам хозяин дома в гриме вождя. Чхиквадзе несколько раз играл Сталина в кино и на протяжении всей жизни собирал истории о нем.
Незадолго до смерти Рамаза Чхиквадзе мне удалось записать его воспоминания.
– Я никогда не был сталинистом. Просто несколько раз играя его в кино, встречался с людьми, которые Сталина близко знали, изучал много закрытых документов и понял для себя, что Иосиф Виссарионович вовсе не был таким демоном, каким его принято изображать.
Он был очень умным человеком. Модно писать о том, что он не предусмотрел начало войны с Гитлером. А я уверен, что он прекрасно знал о том, что война будет. Просто не мог допустить провокации. Для этого и не стягивал войска к границе. Да и что бы это дало? Сталин же отдавал себе отчет, что в военном отношении немцам на тот момент не было равных.