крепостные князья Эристави.
Здесь Заза Джугашвили снова поднял среди крестьян восстание. По подавлении
восстания Джугашвили бежал в Геристави и некоторое время был там пастухом. Однако
местопребывание его было обнаружено, и Зазе пришлось и отсюда скрыться, после чего мы
видим его в Диди-Лило.
У Вано Джугашвили (дед И.В. Сталина) родились два сына — Бесо (Виссарион) и
Георгий. Вано развел в Диди-Лило виноградники и установил деловые связи с городом, куда
нередко водил и своего сына.
После смерти Вано одного из сыновей его — Георгия — убили в Кахетии разбойники, а
Бесо (отец И.В. Сталина) поселился в Тифлисе и стал работать на кожевенном заводе
Адельханова. Здесь он выдвинулся как прекрасный работник и получил звание мастера.
…Когда Барамов открыл в Гори сапожную мастерскую, он выписал из Тифлиса лучших
мастеров, в том числе и Бесо Джугашвили.
Бесо скоро стал известным мастером. Большое количество заказов дало ему смелость
открыть собственную мастерскую. Друзья решили женить его. Они сосватали ему невесту —
Кеке Геладзе».
Конечно же, все эти воспоминания были записаны сотрудниками Института, а потому не
стоит удивляться «святости и сиянию», которые от них исходят. Над образом
коммунистического божества трудились и на совесть, и за страх.
Георгий Элисабедашвили — о матери Сталина:
«Мать Coco — Кеке — была прачкой. Она зарабатывала мало и с трудом воспитывала
своего единственного сына Coco. После того как Виссарион Джугашвили уехал из Гори, Coco
остался на попечении своей матери. Мать очень любила Coco и решила отдать его в школу.
Судьба улыбнулась Кеке: Coco приняли в духовное училище. Ввиду тяжелого положения матери
и выдающихся способностей ребенка Coco назначили стипендию: он получал в месяц три
рубля. Мать его обслуживала учителей и школу, зарабатывала до десяти рублей в месяц, и этим
они жили».
Светлый образ матери «отца народов» описывает и Симон Гогличидзе:
«Кто в Гори не знал эту живую и трудолюбивую женщину, которая всю свою жизнь
проводила в работе? У этой одаренной от природы женщины все спорилось в руках — кройка и
шитье, стирка, выпечка хлеба, расчесывание шерсти, уборка и т. п. Некоторые работы она брала
сдельно. Она работала также поденно и брала шитье на дом».
Но кем же на самом деле была мать Иосифа, или Сосо, как его тогда называли?
Сегодня, когда при рассказе о родителях Сталина уже нет необходимости выставлять их
«святым семейством», разобраться в этом особенно интересно.
Великий противник Сталина Лев Троцкий писал:
«Как большинство грузинок, Екатерина Джугашвили стала матерью в совсем еще юном
возрасте. Первые трое детей умерли во младенчестве. 21-го декабря 1879 года родился
четвертый ребенок, матери едва исполнилось двадцать лет». (Здесь Троцкий ошибается —
Иосиф был третьим ребенком Кеке и Бесо. — Прим. И.О. )
В своей книге «Сталин» бывший соратник вождя уделил немало внимания отношениям в
семье Джугашвили — между Виссарионом и его молодой женой. Щедро цитируя воспоминания
все тех же ровесников и друзей Иосифа, что хранились в Институте.
Прежде всего бросается в глаза тот факт, что официально собранные воспоминания
обходят почти полным молчанием фигуру Виссариона, сочувственно останавливаясь в то же
время на трудовой и тяжелой жизни Екатерины.
«Мать Иосифа имела скудный заработок, — рассказывает Гогохия, — занимаясь стиркой
белья и выпечкой хлеба в домах богатых жителей Гори. За комнату надо было платить полтора
рубля». Мы узнаем таким образом, что забота об уплате за квартиру лежала на матери, а не на
отце. И дальше: «Тяжелая трудовая жизнь матери, бедность сказывались на характере
Иосифа», — как если бы отец не принадлежал к семье. Только позже автор вставляет
мимоходом фразу: «Отец Иосифа — Виссарион — проводил весь день в работе, шил и чинил
обувь». Однако работа отца не приводится ни в какую связь с жизнью семьи и ее материальным
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
6
уровнем. Создается впечатление, будто об отце упомянуто лишь для заполнения пробела.
Глурджидзе, другой товарищ по духовному училищу, уже полностью игнорирует отца, когда
пишет, что заботливая мать Иосифа «зарабатывала на жизнь кройкой, шитьем и стиркой белья».
Иремашвили (однокурсник Сталина по Горийскому духовному училищу и Тифлисской
семинарии, в 1922 году покинувший СССР и ставший автором первой биографической книги о
Сталине, увидевшей свет в 1932 году в Берлине. — прим. И.О. ) с теплой симпатией
характеризует Екатерину, которая с большой любовью относилась к единственному сыну и с
приветливостью — к его товарищам по играм в школе. Урожденная грузинка, Кеке, как ее
обычно называли, была глубоко религиозна. Ее трудовая жизнь была непрерывным служением:
Богу, мужу, сыну. Зрение ее ослабело из-за постоянного шитья в полутемном помещении, и она
рано начала носить очки. Впрочем, кавказская женщина за тридцать лет считалась уже почти
старухой. Соседи относились к ней с тем большей симпатией, что жизнь ее сложилась крайне
тяжко. Глава семьи, Бесо (Виссарион), был, по словам Иремашвили, сурового нрава и притом
жестокий пьяница. Большую часть своего скудного заработка он пропивал. Вот почему заботы о
квартирной плате и вообще о содержании семьи ложились двойной ношей на мать. С
бессильной скорбью наблюдала Кеке, как Бесо своим отношением к ребенку «изгонял из его
сердца любовь к Богу и людям и сеял отвращение к собственному отцу». «Незаслуженные,
страшные побои сделали мальчика столь же суровым и бессердечным, как был его отец». Иосиф
стал с ожесточением размышлять над проклятыми загадками жизни.
Ранняя смерть отца не причинила ему горя; он только почувствовал себя свободнее.
Иремашвили делает тот вывод, что свою затаенную вражду к отцу и жажду мести мальчик с
ранних лет начал переносить на всех тех, кто имел или мог иметь какую-либо власть над ним».
Внешне все выглядело благостно. Во время интервью — почти невероятно, что Сталин
давал интервью (!) иностранным (!) журналистам, — немецкий писатель Эмиль Людвиг
спросил у хозяина Кремля:
— Что сделало вас мятежником? Может быть, это произошло потому, что ваши родители
плохо обращались с вами?
В ответ прозвучало:
— Нет! Мои родители были простые люди, но они совсем не плохо обращались со мной.
Сотрудник Государственного Национального музея Грузии Владимир Асатиани
рассказывал мне весной 2010 года, как, с его точки зрения, все обстояло на самом деле:
— Семья Джугашвили жила в Гори почти нищенски. Глава семейства, Бесо, дни и ночи
пил. Ни гроша не приносил домой, а жену избивал.
Кеке была смазливая, веселая девушка. В доме Якова Эгнаташвили, владевшего лавками,
работала прачкой. И в один из дней согрешила с Яковом.
Об этом все знали. Сам Бесо называл Иосифа «Набичвари» (ублюдок), постоянно избивал
его. Поэтому левая рука у Сталина была почти парализована.
В одной из драк Бесо и умер.
Он хотел, чтобы Иосиф, как и он, стал сапожником. Но деньги на обучение в духовной
семинарии дал именно Яков Эгнаташвили.
Если у вас есть время, могу рассказать об этом подробнее.
Моя мать, Александра Васильевна Шульгина, работала секретарем комиссии по борьбе с
беспризорными в Грузии (в Москве такой комиссией руководил Дзержинский). Специально для
детей работников ЦИК Грузии в бывшем Дворце царского наместника на Кавказе был устроен
детский сад, в который я ходил.
А в это же время в этом Дворце жила мать Сталина Кеке. Потом уже, когда я ходил в
школу, я снова оказался в этом Дворце и видел мать Сталина. Она была очень простой
женщиной, носила чихти-копи (грузинский женский головной убор, состоящий из картонного
ободка и тканевого верха. — И. О. ). У нее были клетушки, в которых жили куры. И она