неисправных), а также 62 самолета МиГ-3, на которых могли летать 22 летчика из 70 (как
видите, все истребительные полки смешанных авиадивизий в приграничных западных округах
были достаточно мощного состава — 70—72 истребителя). 22.06.41 г. в результате налета
немецких бомбардировщиков на аэродроме в Бельцах погибло 2 человека, сгорел склад ГСМ,
повреждено три МиГ-3. К концу дня летчики полка одержали 10 побед.
Погибло три летчика.
4-й иап 20-й сад к 22.06.41 г. имел 71 И-153 и И-16 (в том числе 12 неисправных), а также
60 самолетов МиГ-3 (из них 7 неисправных), на которых могли летать 22 летчика из 52.
Базировался в Григориополе (И153 и И-16) и в Кишиневе (МиГ-3). 22.06.41 г., несмотря на 10
налетов немецких бомбардировщиков, полку удалось не потерять ни одного самолета, а над
Григориополем, Тирасполем и Кишиневом пилоты полка сбили около 20 вражеских самолетов.
45-й сбап этой же авиадивизии к 22.06.41 г. имел 54 самолета СБ (в том числе 4
неисправных), а также 5 самолетов Пе-2, еще не освоенных летчиками. Всего в полку было 27
экипажей. Перед началом войны полк базировался в Гросулово и Тирасполе. 22.06.41 г.
немецкая авиация предприняла два неудачных налета на аэродром Гросулово. Полк потерь не
имел.
211-й бап к 22.06.41 г. имел 18 самолетов Су-2 (в том числе 6 неисправных). Всего в полку
было 56 боеготовых экипажей, и 20 экипажей проходили переподготовку. Полк имел 5
эскадрилий. Перед войной полк базировался в Котовске, но с апреля 1941 г. находился на
полевом аэродроме у Днестра. 22.06.41 г. за 20 минут до начала войны полк был поднят по
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
375
тревоге. В течение дня совершил несколько боевых вылетов, производил разведку и атаковал
румынскую конницу (все подобные шап и бап в смешанных авиадивизиях западных округов
были выдвинуты к самой границе в июне 41-го).
Также в состав 20-й сад на 22 июня входил и 146-й иап, имевший 20 самолетов МиГ-1 и
МиГ-3.
Как видите, перевооружение истребительных полков этой дивизии на новые МиГи шло
активно (в КОВО доходило до того, что в том же 149-м иап 64-й авиадивизии, кроме 67 И-16,
И-153, было 64 истребителя МиГ-3, так до конца и не освоенных летчиками). Но как раз
благодаря этой замене полки 20-й дивизии и были разбросаны по нескольким аэродромам.
Хотя это не помешало им получить приказ о рассредоточении в ночь на 22 июня и
выполнить его.
Было или не было 19—20 июня приведение этих полков 20-й сад в повышенную б/г,
сказать сложно. Скорее всего Осипенко если и не объявил боевую готовность, то мог сослаться
на то, что его полки активно занимались перегоном новых самолетов. Поэтому никак не
пострадал в разборках с военными лета 1941 года…
Но кое-что об Осипенко можно найти у маршала М.В. Захарова, начштаба ОдВО в те дни:
«На кишиневском аэродроме попали под удар семь самолетов СБ, три Р-2 и два У-2, потому что
их командир авиационной бригады АС. Осипенко не успел выполнить указание о
перебазировании самолетов на оперативный аэродром» (Захаров М.В. Указ. соч., с. 226). Т. е.
еще и в Кишиневе находились СБ этой авиадивизии, которые Осипенко не вывел из-под удара.
Какие окончательные выводы можно сделать по ВВС и ПВО западных округов, отвечая на
вопрос: почему расстреляли всех командующих ВВС этих округов, кроме Одесского ВО? А
выводы простые.
ВВС и ПВО всех западных округов 19—20 июня 1941 года получили приказы о
приведении их в боевую готовность «повышенная». И приказы о приведении в б/г поступили из
Москвы. Однако одни части вообще не ставились в известность командованием округов или
командирами дивизий в известность об этом «повышении б/г», другие 20—21 июня получали
приказ на отмену предыдущего приказа с «разрешением» распустить летчиков по домам
вечером 21 июня. Часть дивизий б/г отменили, а часть все же оставили летчиков хотя бы на
аэродроме.
При этом некоторые авиачасти, стоящие ближе к границе, получали приказы о снятии
вооружений, но почти нигде не были подготовлены запасные площадки, пригодные для боевой
работы, куда могли бы перебазироваться самолеты в ночь на 22 июня после получения
«Директивы № 1». Или тем более днем 22 июня после первых налетов немцев.
Кто-то сомневается, что приказ на приведение в боевую готовность ВВС был до 22 июня
и именно из Москвы? Зря. Смотрим, что показал об этом генерал Павлов:
«Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель
Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и
рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО.
Этот разговор с командующими армий происходил около двух часов ночи». (Протокол
допроса Д.Г. Павлова от 7.07.1941 г. Источник: Ямпольский В.П. Уничтожить Россию весной
1941 г. (А. Гитлер. 31 июля 1940 года): Документ спецслужб СССР и Германии. 1937—1945 гг.
М., 2008 г., с. 457—481.)
Можно подсказать: к «около двух часов ночи» Копец никак не мог бы еще выполнить
приказ НКО о приведении ВВС в боевую готовность и рассредоточить самолеты по «Директиве
№ 1» от 22.20 21 июня.
Павлов после разговора с Тимошенко после 1.00 начал обзванивать армии и давать им
команду «приводить войска в боевое состояние». А Копец и Таюрский, по его словам, и
прибыли к нему в это время с докладом, что приказ НКО о приведении в б/г уже выполнен. Т. е.
в это время они могли врать Павлову только о «выполненном» ими приказе НКО о приведении в
б/г, полученном ДО «Директивы № 1». И приказ такой мог быть только от 19 июня.
Выводы читающие, думаю, сами сделают — «кто виноват»…
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
376
Часть V. Сталин как стратег
(Вассерман А., Латыпов Н. Острая стратегическая недостаточность)
Как известно, 25 февраля 1956 года на дополнительном — закрытом — заседании XX
съезда КПСС (уже после того, как избранный съездом центральный комитет, в свою очередь,
выбрал постоянно действующие руководящие органы партии; причем заседание шло под их
руководством, так что может формально считаться не частью съезда, а всего лишь
расширенным пленумом ЦК) Никита Сергеевич Хрущев произнес доклад о культе личности
Сталина. Доклад считался засекреченным, но через считанные дни оказался известен и у нас в
стране (его зачитывали на заседаниях партийных организаций с участием комсомольского
актива), и за рубежом. С тех пор и до самого недавнего времени представления большей части
мира об Иосифе Виссарионовиче Джугашвили опираются на этот доклад.
Доклад принадлежит в основном самому Хрущеву: он изрядно отступил от текста,
согласованного с коллегами, и даже переврал некоторые числовые данные из сводок,
подготовленных спецслужбами. Современные исследователи пришли к выводу: основная масса
негатива, включенного лично Хрущевым в доклад, списана с деяний и черт характера самого
Хрущева и многих его соучастников по Большому Террору (с конца июня 1937-го по середину
ноября 1938-го). К сожалению, значительная часть документов, способных однозначно
подтвердить или опровергнуть этот вывод, уничтожена в годы, когда Хрущев руководил партией
и правительством, тем не менее уже сейчас ясно: всю эпоху правления Джугашвили надлежит
изучать заново. Мы по возможности употребляем здесь фамилию, полученную вождем при
рождении, а не его партийный псевдоним, именно ради того, чтобы отделить подлинную
личность от позднейшего образа, сформированного при активном участии множества людей и
структур, не заинтересованных в достоверной исторической картине.
Чтобы оценить важность этой достоверности, отметим: опора на явно искаженный образ
повлекла цепочку событий, завершившуюся распадом нашей страны. Конечно, было тому и
множество иных причин.
Как мастер рекламы и агитации Джугашвили несомненно выше Йозефа Пауля