девчонкой была.
О том, что Светлана осталась за границей, я, по-моему, услышала по БиБиСи.
Неожиданностью это для меня не стало. Я знала, что она несчастный человек. И
патриоткой она никогда не была. Потому что видела, что происходит. Очень многое видела.
У меня хранится газета со статьей Светланы «Я всегда ненавидела советскую Россию».
Я потом думала, как же она могла оставить детей и уехать. И в конце концов ответила для
себя на этот вопрос. Понимаете, мать ее была не очень душевно здорова. Брат матери просто
был сумасшедший. И сестру, Анну Сергеевну, мы тоже хорошо знали. Она приходила к маме.
Она вернулась из лагеря совсем больной.
Потом Светлана звонила своим детям, но они не хотели с ней разговаривать. Они так ее и
не простили.
Когда Светлана в 1984 году приезжала в СССР, мы с ней не встречались. Мало того,
интересный случай произошел. Я сидела на балконе на Малой Никитской. А Светлана с
дочерью проходили мимо. Она девочке все время что-то рассказывала. Вижу, рукой показывает
на наш дом и что-то говорит. И замечает, что я на балконе сижу. Но она даже не поздоровалась.
И я, естественно, тоже промолчала. Хотя когда издали ее увидела, хотела позвать.
При том, что ссоры между нами не было. Видимо, Серго не могла мне простить. Даже
спустя столько лет. Смешно даже.
Мы со Светланой после ее отъезда так больше и не поговорили. Но я читала ее книги,
очень хорошие.
Да она вообще способная была. Хотела поступать на литературный факультет. Отец
запретил: «Пойдешь на исторический». И она пошла.
Часто ее вспоминаю. Недавно ко мне приезжала наша общая подруга, Алла Славуцкая,
дочь посла СССР в Японии в 1940 году.
Мы с ней сидели, о Светлане говорили. Алла очень жалела ее, говорила, что ей было
плохо из-за того, что она уехала. А я не согласилась — ну почему плохо, если она этого все
время хотела. И смогла избежать того, чтобы на нее пальцем показывали.
Это ее все время бесило, когда люди — она видела — шепчутся: «Смотри, смотри, там
эта».
Это же ужасно. Алла считает, что Светлана большую ошибку сделала. А я считаю, что
никакой ошибки не было.
Светлана прожила свою жизни так, как считала нужным. Это был ее выбор.
В Америке Светлана прославилась, написав книгу воспоминаний «Двадцать писем
другу». И неплохо, как говорили, на этом заработала — порядка двух с половиной миллионов
долларов.
Ее американским мужем стал архитектор Питерс. Его предыдущая жена погибла в
автокатастрофе. Каково было изумление Аллилуевой, когда на могиле первой жены своего
супруга она увидела памятник, на котором было выбито ее имя — «Светлана Питерс». Дело в
том, что в США Аллилуева первым делом поменяла фамилию, тем более что у нее появилось
для этого законное основание. Потом уже она изменила и свое имя, сократив его до последних
четырех букв.
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
50
Собственно, сам брак архитектора и эмигрантки из СССР устроила мать погибшей —
женщина решила, что в облике Светланы к ней вернулась дочь. Ту ведь тоже звали Светлана.
Брак с Питерсом не оказался долгим, но его результатом стало появление на свет девочки,
которую нарекли Ольгой.
В 1984 году Светлана Аллилуева приняла решение вернуться в СССР и провела здесь
несколько лет. Ей немедленно было возвращено советское гражданство. Однако жизнь в Москве
не заладилась, отношения с оставленными детьми восстановить так и не удалось. И дочь
Сталина приняла решение уехать в Грузию.
В Тбилиси она приехала в 1985 году. Ей выделили трехкомнатную квартиру в доме для
работников ЦК партии Грузии, предоставили персональную «Волгу» с водителем.
Одной из тбилисских знакомых Светланы стала Мали Кандарели-Лиу, дочь грузинки и
китайца.
«Светлана захотела, чтобы ее дочь Ольга, вместе с которой она приехала из Америки,
занималась живописью.
Помню, мне позвонили из ЦК партии Грузии и сказали, что я должна стать ее педагогом.
Я отказалась, так как не знала, как мои занятия с внучкой Сталина скажутся на родственниках в
Китае. Тогда меня уговорили преподавать Ольге на дому. И то я ездила к ней, то саму Ольгу
привозил к нам закрепленный за ними водитель.
Она оказалась очень способной девочкой. Уже через год почти без акцента говорила на
грузинском и свободно распевала народные песни.
А ее мать была вовсе не такой вредной и злобной женщиной, как о ней многие думают.
Правда, была очень резкой. Когда во время ее первого визита в наш дом мой муж спросил, как к
ней обращаться, может, Светлана Иосифовна, она довольно недружелюбно ответила: «Я
никакая не «Иосифовна»! Я просто Светлана!»
Аллилуева была верующим человеком и часто ходила к нашему Католикосу. А еще ее
отличала удивительная чуткость.
На одной из выставок, уже после нашего с сыном отъезда в Китай (мы тогда впервые
решили навестить наших родственников), она встретила моего мужа и поинтересовалась, как
мы добрались до Пекина. А услышав в ответ, что мы полгода не можем в Москве купить
билеты, дала телефон, по которому надо было позвонить и нам должны были помочь. Мы так и
сделали и без проблем купили билеты».
В Грузии Светлана Аллилуева тоже долго не задержалась. И снова уехала за границу.
О дальнейшем развитии событий в ее жизни можно судить по газетным и журнальным
публикациям.
Говорили, что за всю свою жизнь Светлана Сталина-Аллилуева-Питерс переезжала с
места на место около 40 раз. Потому, наверное, в одном из интервью и сказала, что чувствует
себя улиткой, которая носит свой дом на спине.
Дочь Светланы, родная внучка Сталина, Ольга тоже в итоге сменила имя. Сегодня она
Крис Эванс (фамилия — бывшего мужа, имя — в честь героини любимой американской
кинокомедии), владелица небольшого магазинчика «Три обезьяны» в Портленде, штат Орегон.
Крис говорит, что в последние месяцы жизни матери регулярно созванивалась с ней. В
шесть часов вечера они брали в руки по бокалу вина и говорили по телефону.
Светлана закончила свои дни в пансионе для престарелых в штате Висконсин. Читала,
рисовала и писала письма.
Соседка Светланы рассказывала журналистам, что самым близким существом для дочери
Сталина был кот. Его смерть она оплакивала горькими слезами. Которые соседи на ее лице
увидели впервые.
Глава 5. Родные лица
(Оболенский И.В. Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили)
Он родился в Грузии и провел здесь детство и юность. Влюбился, женился, родил сына. И
здесь же, в Тифлисе, познал первое поражение.
Может, в том числе и потому Грузии Сталин предпочитал Россию — не только в
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
51
географическом отношении.
В архивах сохранилось воспоминание очевидца, который присутствовал на выступлении
Сталина в железнодорожном депо Тифлиса почти сразу же после установления в Грузии
Советской власти.
Поднявшись на трибуну, Сталин заговорил по-русски. Неожиданно для него собравшиеся
потребовали, чтобы он говорил по-грузински.
Но Сталин ответил: «Я говорю на языке русской революции!»
Светлана Аллилуева вспоминала:
«Брат мой Василий как-то сказал мне в те дни: «А знаешь, наш отец раньше был
грузином». Мне было лет 6, и я не знала, что это такое — быть грузином, и он пояснил: «Они
ходили в черкесках и резали всех кинжалами». Вот и все, что мы знали тогда о своих
национальных корнях. Отец безумно сердился, когда приезжали товарищи из Грузии и, как это
принято — без этого грузинам невозможно! — привозили с собой щедрые дары: вино,
виноград, фрукты. Все это присылалось к нам в дом и, под проклятия отца, отсылалось обратно,
причем вина падала на «русскую жену» — маму. А мама сама выросла и родилась на Кавказе и