любила Грузию, и знала ее прекрасно, но, действительно, в те времена как-то не поощрялась вся
эта «щедрость» за казенный счет.
Для всех — для бабушки с дедушкой, для мамы — Грузия, с ее солнечным изобилием, с
ее горячими чувствами, с ее изяществом, врожденным у князей и крестьян, — этот
необыкновенный край, воспетый русскими поэтами, жил в нашем доме совсем не потому, что
это была родина отца. Как раз он сам, быть может, меньше всех ею восхищался; он любил
Россию, он полюбил Сибирь, с ее суровыми красотами и молчаливыми грубыми людьми, он
терпеть не мог «феодальных почестей», оказываемых ему грузинами. Он вспомнил Грузию
лишь когда постарел».
Анна Ларина, вдова расстрелянного сталинского соратника Николая Бухарина, писала:
«Сталин не щадил и грузин, уж в национализме и семейственности его никак не
упрекнешь. Вот тут-то он чист перед историей. Родственников своих, Сванидзе и Аллилуевых,
обрек он на самоубийства, казни и лагеря. Привыкшие к мягкому, теплому климату, грузины
первыми гибли на Севере. Расстреливали их в огромном количестве. В процентном отношении
репрессированных к остальному населению едва ли не первое место им-то принадлежит. Да и
по проклятиям, которые слали они вождю и даже матери его, подарившей грузинскому народу
такого сына, тоже брали они в лагерях первенство. С грузинским темпераментом проклинали».
Грузия платила Сталину взаимностью. Когда он отдавал предпочтение России, она тоже
не особо жаловала своего сына. Тем более что оснований для любви он не давал — репрессий в
отношении земляков было чрезвычайно много.
В последние годы, когда Сталин вспомнил и вновь полюбил родной край, Грузия,
кажется, тоже открыла ему свое сердце. И первая встала на защиту его памяти.
При этом, надо отдать должное, во все времена своего правления Сталин жаловал
художников — в самом широком смысле этого слова — из родного Тифлиса-Тбилиси. У него
было несколько любимцев, с которыми он мог говорить на родном языке.
Нино Рамишвили…
В январе 1937 года в Москве состоялась декада грузинского искусства. Среди концертных
номеров, которыми советская Грузия должна была покорить столичного зрителя, значился и
народный танец в исполнении Илико Сухишвили и Нино Рамишвили. В последний момент
Нино выйти на сцену не позволили — слишком уж неприятные ассоциации вызвала ее фамилия
у коммунистического начальства. Во времена короткой независимости Грузии однофамилец
танцовщицы Рамишвили был вице-президентом Грузии. В результате на выступление Нино был
наложен запрет.
Однако на прием, который в Кремле для участников декады устроил Иосиф Сталин, Нино
Рамишивили попала.
Как жена танцовщика Илико Сухишвили, чей номер привел вождя в восторг. Правда, в
список награжденных он не вошел. Судя по всему, за то, что выбрал себе жену с такой
неблагонадежной фамилией.
Когда Сталину принесли на подпись список будущих лауреатов, тот удивился: «Почему
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
52
так мало людей?» И Берия принялся в буквальном смысле бегать среди гостей, внося их имена в
список прямо во время приема. На сей раз обойти вниманием Илико Сухишвили уже не
удалось.
Лично поздравляя получивших ордена, Сталин обходил ряды участников декады.
Сухишвили представил ему свою спутницу. «Ваша фамилия Рамишвили? — переспросил
женщину Сталин. — А у нас разве не все меньшевики еще арестованы?»
Дело в том, что во время первого после октябрьского переворота 1917 года приезда
Сталина в Тифлис его выступление в железнодорожном депо завершилось провалом. Его
буквально вытолкали из здания, а перед собравшимися блистательно выступил старейший
социал-демократ Исидор Рамишвили. Взбешенный Сталин в ту же ночь покинул Тифлис.
Так что с фамилией Рамишвили у него действительно были связаны неприятные
воспоминания.
«Бабушка потом рассказывала, как, услышав вопрос Сталина, испугалась, что ее арестуют
прямо в зале Кремля, — рассказывает внучка Нино Рамишвили, которую в честь нее тоже
назвали Нино. — Несмотря на то что все обошлось, на протяжении всего банкета она ловила на
себе пристальный взгляд Берии, который тот посылал в ее сторону из-под своего пенсне».
Через несколько лет Рамишвили поймет причину такого внимания могущественного
начальника сталинских чекистов. Берия пригласил Рамишвили в номер гостиницы
«Националь», который всегда был закреплен за хозяином Лубянки. Посадил гостью за
накрытый стол и принялся открыто ухаживать за ней.
«Почему вы позволяете себе так вести со мной? — поставила его на свое место Нино. —
Потому что вы Берия? Вы забыли, что перед вами замужняя женщина?»
К счастью, никаких последствий подобная отповедь для нее не имела. «Не нажимайте на
мою больную мозоль, — только и ответил ей Берия. — Вы же не думаете, что все женщины
благосклонны со мной только из-за моей фамилии?»
Впрочем, причина безнаказанности Рамишвили была вовсе не в великодушии Берии или
везении танцовщицы. К тому времени грузинские танцы в исполнении Илико Сухишвили уже
пользовались любовью Сталина. И обижать жену любимца вождя хитрый палач не решился.
Благосклонность Сталина к Сухишвили проявилась уже во время того январского приема
в Кремле. После ужина Илико исполнил для высоких гостей один из своих номеров, который
пришелся его всесильному земляку (Сухишвили, как и Сталин, тоже родился в Гори) по душе.
«Как ты образован в ногах! — сказал ему вождь. — Я сегодня добрый, проси чего
хочешь!»
Помощники уже приготовились записывать перечень просьб Илико — квартиру, дачу,
машину. Традиционный список, с которым новоявленные фавориты обычно обращались к
Сталину. У Сухишвили на тот момент не были ничего из перечисленного — вместе с молодой
женой и ее родственниками они жили в двух комнатах коммунальной квартиры в Тбилиси.
Но ответ танцора оказался для всех неожиданным: «Я хотел бы получить фотографию с
вашим автографом». Сталин внимательно посмотрел на Сухишвили, похлопал его по плечу и
произнес: «А ты молодец, парень!»
И уже на следующий день в гостиничный номер, в котором остановились Илико и Нино,
явились посыльные из Кремля и вручили посылку — портрет вождя с его подписью на
грузинском: «Илико Сухишвили от Иосифа Сталина».
Время показало, что выбор Илико был более чем верен. Фото Сталина с автографом,
висящее на самом видном месте в квартире Сухишвили и Рамишвили, не раз выручало хозяев,
когда к ним приходили непрошеные гости из грозных организаций. Видя в коридоре
документальное свидетельство дружбы адресатов с самим Сталиным, люди в форме уходили ни
с чем.
А награды от них все равно никуда не делись. Когда несколько лет спустя Сталину
принесли на подпись очередной список лауреатов Сталинской премии и он увидел фамилию
своих грузинских любимцев в перечне представленных на вторую степень, то спросил
помощника: «А почему Сухишвили и Рамишвили получают только вторую степень?» Услышав
в ответ, что для получения премии первой степени им не хватило двух голосов членов
государственной комиссии, Сталин кивнул в сторону сидящего в его кабинете Ворошилова:
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
53
«Надеюсь, моего голоса и голоса Климента будет достаточно?»
И танцоры стали лауреатами Сталинской премии первой степени и громадной по тем
временам суммы денег — 100 тысяч рублей.
В 1935 году на международном фестивале танца, проходившем в лондонском
Альберт-холле, Илико Сухишвили был удостоен золотой медали. Которую получил из рук
королевы Англии, супруги Георга Шестого, в Букингемском дворце. Нино Рамишвили на