выходила их кормить.
Что я думаю о том, что настоящим отцом Сталина был Эгнаташвили? Я не думаю, я знаю.
Женой моего дяди была очень красивая женщина, которая работала в редакции газеты —
то ли «Заря Востока», то ли «Коммунист». А редактором этой газеты был Василий
Эгнаташвили, сын Якова Эгнаташвили, состоятельного жителя Гори. У Василия и тетки
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
7
завязался роман, и они поженились. У моей мамы сохранились хорошие отношения с теткой, и я
продолжал бывать у нее дома.
У тетки были сын и дочь, которых фактически усыновил Василий Яковлевич. Дочь
окончила медицинский институт и стала актрисой кино, Лиана Асатиани ее зовут. А сын был
бедовым мальчиком, постоянно хулиганил. И чтобы приучить его к порядку и заставить взяться
за ум, его решили отдать в Суворовское училище. После войны в Тбилиси находилось
Нахимовское училище, а в Кутаиси — Суворовское училище войск КГБ. Туда его и определили.
Через какое-то время училище перевели в Ленинград, и парень тоже переехал туда.
Резо его звали.
Но вскоре в дверь тбилисской квартиры его родителей раздался стук — на пороге стоял
Резо, которого за хулиганство отчислили из училища и привезли обратно в Грузию. Снова дома
был скандал.
А в это время в Москве началась очередная сессия Верховного Совета СССР, депутатом
которого был Василий Эгнаташвили, занимавший уже пост секретаря Верховного Совета
Грузии. В сталинское окружение он тогда был не вхож, но секретаря Сталина Поскребышева
знал хорошо. В один из дней он зашел с ним поздороваться.
— Что ты в таком плохом настроении? — спросил его Поскребышев.
— А чему радоваться? Сына из Суворовского училища отчислили.
— Как? За что?
— Да хулиганил.
Тогда Поскребышев взял трубку правительственной «вертушки» и позвонил
командующему училищем генералу Львову:
— Ты что, Николай Васильевич, о… уел совсем? Внука Сталина отчислил?
На следующий же день в Тбилиси за Резо приехал полковник и забрал его обратно в
Ленинград. Там на плацу построили все училище и объявили, что курсант Эгнаташвили
назначается старшиной курса.
Самое удивительное, что подобное отношение и доверие заставили Резо действительно
взяться за ум и стать почти отличником. После училища он поступил в институт иностранных
языков и потом долгие годы работал советским резидентом за границей.
Когда Эдуард Шеварднадзе стал первым человеком в Грузии, он пригласил Резо в
Тбилиси и назначил его председателем местного КГБ. Но так получилось, что сын родной
сестры Резо Лианы стал пианистом и во время гастролей в Испании пошел в американское
посольство и попросил политическое убежище. Лексо Торадзе переправили в США, а целый
месяц о нем не было вообще никаких известий. Лиана с ума сходила. Когда стало известно, что
он бежал в Америку, Резо выгнали из КГБ. А отец Лексо не выдержал разлуки с сыном и очень
быстро умер.
Сам Сталин детей Якова Эгнаташвили не признавал за братьев. Но неожиданно в 30-х
годах взял Александра (довольно разбитного, надо заметить, парня) в Москву и сделал его
начальником 9-го управления Кремля, отвечавшего за охрану Кремля. Он имел чин
генерал-полковника. Попутно выдвигали и другого сына Якова Эгнаташвили — Василия. Он
был, как я говорил, секретарем Верховного Совета Грузии.
Александр умер в 1948 году. Похоронили его в Гори. Я был на тех похоронах, они были
очень пышные.
После смерти Александра Сталин приблизил к себе Василия. Тот подолгу жил у Сталина,
а когда вождь приезжал в Цхалтубо, они все время проводили вместе.
После смерти Сталина, буквально на следующий день, Василий был арестован. Берия
обвинил его в доносах на него самого и его окружение, так называемую менгрельскую группу.
Василия Эгнаташвили освободили на второй день после ареста Берии.
Едва закончив свое повествование, Владимир, или Вилли, как его называли в Тбилиси,
Асатиани предложил познакомить меня с Тамарой Геладзе.
— Почему у нее такая фамилия? Не родственница ли она матери Сталина? — спросил я.
— Не просто родственница, а внучка ее родного брата. Она вам сама обо всем расскажет.
И вот через несколько минут я уже разговариваю с Тамарой Геладзе. Ей немного за 70, и
внешне она очень похожа на Светлану Аллилуеву, дочь Сталина и свою троюродную сестру.
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
8
Любопытно, но сама Светлана признавалась, что во время пребывания в Грузии ей не
удалось познакомиться со своими родственниками со стороны Кеке.
«В Грузии было много незаметных, скромных дальних родственников с ее стороны, все
они никогда ничего себе не требовали и старались жить незаметно. Инженер, винодел, дирижер
оркестра, учитель — они были грузинами и никогда не стремились к Москве. Я знала лишь
троюродную сестру отца — старуху Евфимию, как-то перед войной приехавшую в Москву
повидать отца, и он узнал ее после нескольких десятилетий.
Сейчас я никого не могла разыскать, чтобы расспросить их о бабушке. Партия и
правительство дали мне шофера, но не захотели помочь найти родственников-грузин. Может
быть, могли бы рассказать мне что-либо о преследовании их после хрущевской речи? Я не знаю
ничего о них, кроме того факта, что они существовали, так как они были детьми этой
Евфимии».
Что ж это за время такое было, когда даже о родной бабушке Светлана узнавала не от
знавших старуху родных, а из официальных слов работников музея?
«Музей в Гори хранил фотографии бабушки, ее старые очки, больше ничего… Все
остальное мне надо было добывать в глубинах памяти “коллективного подсознательного”, в
фантазиях, в той церкви, куда она всегда ходила, и в очень немногих рассказах очевидцев. Хотя
ее и поместили во “дворец”, последние годы ее жизни обозначены отрезанностью от родичей и
друзей: к ней никого не пускали. Кто знает, была ли мирной ее кончина? Отец приехал повидать
ее незадолго до ее смерти, и тут она ему и выдала свое последнее материнское слово. Кто
узнает, чем прогневили старуху партийные и чекистские стражи? По какой причине она
приготовила сыну столь полное презрение к его земной славе? Но ничто не могло изменить ее,
она была — как эти горы, как эта сухая земля и скалы».
Выходит, мне повезло больше. Я сумел познакомиться с ближайшей родственницей Кеке.
Тамара Геладзе немного смущалась интереса к ее семье:
— В Грузию часто приезжали историки, которые интересовались Сталиным. Но никто из
них ни разу не выразил желания повстречаться со мной. Я тоже никогда не стремилась к
публичности. Зачем мне это нужно? Хотя, наверное, есть что рассказать.
Мой дед Сандала (Андрей было его полное имя) являлся родным братом Кеке. Он был
гончаром, работал в мастерской в селении Гамбареули.
Жили поначалу в деревне Свенети, потом перебрались в Гамбареули. Их отца звали
Георгий, он был крестьянин. Старшего брата тоже звали Георгий, Гио его назвали. Он был
женат, но детей у них не было. Затем шла Кеке, Екатерина. И младший брат, Сандала, мой дед.
Кеке была мудрая женщина. Не образованная, а именно мудрая. Очень деловая, не
сплетница, как многие женщины. О ней самой много что говорили. Что и легкомысленная, и
погулять любит. Но на самом деле она была не такой. Да и в Гори ничего про нее дурного не
говорили.
Потом уже много небылиц появлялось. Где-то даже написано, что Сталин чуть ли не сын
Александра Третьего.
Это же чушь. Кто-то писал, что он сын Пржевальского, который был проездом в Грузии.
Называют его отцом и Давришева, он был начальником полиции. Но это тоже сплетня.
Что касается Эгнаташвили, то однозначно ответить на вопрос, был ли он отцом Сталина,
нельзя. Но! Кеке была женщиной верующей, соблюдала все обряды и правила. И мечтала,