приглашали в гости, угощали — развлекали. Кому было интересно, рассказывали о былом.
В один из вечеров Казаков оказался в гостях у знаменитого грузинского революционера,
после советизации Грузии — председателя Совета народных комиссаров республики Серго
Кавтарадзе. Его рассказы потрясли молодого актера. И дело было не в титулах нового
знакомого, а в дружбе со Сталиным. Тогда же Михаил Казаков познакомился и с дочерью Серго
— Майей.
Она была совсем юной девочкой, когда решилась вступить в переписку со Сталиным. О
ней, дочери революционера и бывшей фрейлины императрицы Марии Федоровны княжны
Софии Вачнадзе, мне и хочется написать.
В эту книгу она войдет под именем, которым подписывала свои письма Сталину, —
«пионерки Майи Кавтарадзе».
Ее историю я буду рассказывать, основываясь на впечатлениях Михаила Казакова и
воспоминаниях ближайшей подруги Майи Кавтарадзе Татули Гвиниашвили.
Ровесница Майи, Татули Гвиниашвили рассказывала:
— Серго был другом Сталина, они вместе учились в семинарии.
Еще до 1917 года между Сталиным и Кавтарадзе случилась ссора. Суть конфликта
заключалась в споре, кому доверить партийную кассу. Серго считал, что деньги можно оставить
одному честному человеку. Сталин был другого мнения и говорил, что кассу должен хранить
только большевик.
Когда видный грузинский революционер Миха Цхакая тоже высказался за то, что деньги
вполне можно оставить у пусть и не партийного, но верного человека, Сталин тут же переменил
точку зрения и заявил, что сам считает так же. И именно в этом безуспешно пытался убедить
Кавтарадзе.
Серго был обескуражен беспринципностью Сталина и, не сдержав эмоции, ударил
товарища по лицу.
Придя спустя годы к власти, почти всех своих друзей Сталин перестрелял. А Сергея
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
67
оставил в живых.
Он затем и поэта Шалву Нуцубидзе освободил. Для того чтобы тот сделал перевод Шота
Руставели. Сталин показывал миру, что он появился на свет не в какой-нибудь дикой стране, а в
Грузии, где уже в средние века жили и творили такие гении, как Руставели.
У нас была одна компания — Майя Кавтарадзе, я и Манана Кикодзе, тоже дочь
сталинского друга юности Геронтия Кикодзе.
В 1937 году Серго Кавтарадзе арестовали. Как говорили, от гибели его спасла закорючка,
которую Сталин поставил напротив его имени в расстрельном списке. Берия не смог понять, что
имел в виду Сталин, а расспросить не решился.
Несколько лет Серго Кавтарадзе провел в сталинских лагерях. Сидела и его жена. А
Майю определили в дом для беспризорных, ей 11 лет было. Все годы, пока не было отца, она
писала письма Сталину. И подписывала их: «Пионерка Майя Кавтарадзе».
И однажды случилось чудо. Как иначе назвать то, что Серго Кавтарадзе был освобожден?
Михаил Казаков, слышавший эту историю из первых уст, вспоминал:
— Бывшего сталинского друга назначили работать в книжное издательство. В ближайших
планах был выпуск поэмы «Витязь в тигровой шкуре» в переводе Шалвы Нуцубидзе.
В тот вечер Кавтарадзе уже ложился спать, когда его неожиданно вызвали в Кремль.
Войдя в кабинет Сталина, он приветствовал вождя, как водится, по имени-отчеству и с
приставкой «товарищ». Сталин поднял голову из-за стола и возмутился: «Ты с ума сошел?
Какой я тебе «товарищ Сталин»?! Я для тебя — Коба, а ты для меня — Того».
Надо заметить, что еще во времена подпольной работы Сталин предложил Серго взять
себе кличку в честь одного японского адмирала.
Хозяин кабинета пригласил Кавтарадзе к столу и принялся расспрашивать о том, как
обстоят дела у него на работе.
Татули Гвиниашвили историю встречи двух революционеров слышала от дочери Серго:
— Сталин спросил у Кавтарадзе: «Где ты был все это время?» Тот ответил: «Сидел». —
«Нашел время сидеть», — будто бы недовольно произнес Сталин.
После этого разговор пошел так, будто ничего не случилось.
Однако по грузинским обычаям примирение только тогда считается состоявшимся, когда
обиженный приглашает обидчика в свой дом. Сталин, конечно же, помнил об этом и спросил,
отчего Серго не приглашает его в гости.
Кавтарадзе с женой и дочерью жили в коммуналке, и принимать там столь высокого гостя
было неудобно. Он попытался отсрочить приглашение, но, заметив обиду Сталина, сказал, что
будет рад видеть Кобу в любое удобное для него время.
«Едем сейчас», — тут же ответил Сталин. И уже через несколько минут — Кавтарадзе
жили на улице Горького, рядом с Кремлем — лимузины доставили друзей на место.
В изложении Казакова сцена появления Сталина в коммуналке вполне могла стать
основой для фильма.
— Когда Серго позвонил в дверь, ему открыла заспанная соседка. Увидев на лестничной
площадке Сталина, она в ужасе скрылась в своей комнате. А наутро рассказывала во дворе, что
ее грузинский сосед так напился минувшей ночью, что заявился домой с портретом Сталина.
А Кавтарадзе, перешагнув порог своей комнаты, разбудил жену и сказал, что у них гость
— Сталин. Женщина тоже не сразу поверила в происходящее. Сталин же, подойдя к ней, обнял
и произнес: «Сколько ты вытерпела!» Потом было застолье, на которое доставили продукты из
расположенного неподалеку ресторана «Арагви».
Майя Кавтарадзе, конечно же, запомнила ту ночь. И рассказывала о ней своей подруге.
Слово Татули Гвиниашвили:
— Сталин спросил у Серго, где находится его дочь. Когда мать вывела Майю, Сталин
потрепал ее по щеке и сказал: «А вот и пионерка Майя Кавтарадзе. Помню-помню».
Когда в Тбилиси в восьмидесятых годах приезжала Светлана Аллилуева, в качестве
сопровождающих дочь Сталина была назначена Майя Кавтарадзе. Через несколько лет одна из
газет написала, что к дочери Сталина была приставлена «полковник КГБ Кавтарадзе». Майя
обиделась: «Почему полковник, если я давно генерал?» Как еще было реагировать на такую
глупость?
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
68
Майя преподавала французский язык в Пушкинском институте в Тбилиси. Очень была
приятная женщина, интеллигентная.
А ее двоих родных братьев расстреляли. И потом в Тбилиси удивлялись, как Серго мог
простить Сталину гибель двоих сыновей? Кстати, в квартире Майи снимали фильм Тенгиза
Абуладзе «Покаяние».
Великий фильм грузинского режиссера вышел на экраны в 1987 году, хотя был снят тремя
годами раньше. Впервые в Советском Союзе с экрана звучала история о реалиях сталинских
лет. Татули Гвиниашвили говорила, что во время демонстрации фильма в Москве возле
кинотеатров стояли кареты «скорой помощи», которые почти никогда не пустовали.
В основу фильма Тенгиз Абуладзе взял несколько реальных историй. Одна из них
рассказывала о выдающемся грузинском дирижере Евгении Микеладзе и его супруге Кетеван
Орахелашвили.
Кетеван была дочерью председателя правительства Советской Грузии Мамии
Орахелашвили, сменившего на этом посту ближайшего друга Сталина Серго Орджоникидзе.
Близость к Ленину и Сталину уберегла Мамию Орахелашвили от репрессий после выхода
в 1926 году брошюры «Путь грузинского жирондиста», в которой он называл грузинских
меньшевиков истинными демократами, а президента независимой Грузии Ноя Жордания —
марксистом.
Однако фраза, брошенная им в 1931 году Иосифу Сталину, предложившему сделать
вторым секретарем ЦК Грузии Лаврентия Берию: «Коба, я, наверное, ослышался? Мы не можем
таким назначением удивить партийцев!», уже не прошла бесследно.
Берия пост получил, а Мамия Орахелашвили из руководителя республики был
разжалован в научные сотрудники тбилисского Института марксизма-ленинизма. А в 1937 году
арестован и расстрелян.
Мать Кетеван, Мариам Орахелашвили, после отставки мужа продолжала оставаться