Юрий Щербак
Сталин. Гитлер. Украина
Вторая мировая война-самое трагическое событие в истории человечества. Война, которая в корне изменила глобальную геополитическую ситуацию. Война, которая по количеству жертв – особенно среди мирного населения, – по размаху жестокостей, по степени одичания и разрушений намного превзошла Первую мировую. Как количественно, так и качественно – речь идет не только о новых видах оружия и новых типах военных операций, но и о применении беспрецедентных тоталитарных технологий, что их испытали Германия и СССР. Результатом войны стала невиданная по масштабам гуманитарная катастрофа, выражением которой были не только массовые экзекуции, депортации, блокадные голодные смерти, но и разрушение человеческих душ, упадок морали, которое продолжается и по сегодняшний день, дехристианизация, рост разочарования и цинизма, черная экзистенциальная пустота, поразившая послевоенные поколения.
История Второй мировой войны довольно хорошо изучена, несмотря на то, что Кремль до сих пор не снял гриф секретности с некоторых документов. Почему мы снова и снова возвращаемся к этой всемирной катастрофе, от которой нас отделяют уже три поколения людей, родившихся после той войны? Есть несколько весомых причин, которые вынуждают нас всматриваться в потускневшие, но все еще поразительные инфернальные картины войны: это и личная, эмоциональная наша сопричастность к отдаленным событиям, это и желание глубже понять тайные механизмы возникновения и развития пандемии смертей и несчастий, свалившихся на плечи наших предков.
Но появилась еще одна, сравнительно новая причина, которая побуждает нас вновь обратиться к событиям войны. Причина в том, что руководству одного государства захотелось переписать трагические противоречивые страницы, дать свою одномерную версию истории, навязать не только собственному обществу, но и другим странам искривленную, мифологизированную модель Второй мировой войны. Это делается будто бы для того, чтобы возвысить, прославить роль Советского Союза и его мудрого руководства (словно кто-то сомневается в исключительном, со многомиллионными жертвами, значении усилий советского народа на Восточном фронте). На самом же деле нам (имею в виду украинский взгляд на войну) предлагается участвовать в тоталитарно-пропагандистской затее в духе Оруэлла по промывке мозгов в первую очередь тех поколений (а таких большинство), которые не помнят ни войны, ни тяжелого послевоенного времени, для которых герои «Звездных войн» и «Властелина колец» намного более реальны и понятны, чем Гитлер и Сталин.
Фактически Россия (это о ней речь) начала современную идеологическую войну вокруг войны минувшей.
Не претендуя на глубину освещения необъятной темы, указанной в названии статьи, хочу отметить только некоторые сюжеты, стоящие внимания и памяти.
…Мы весь день кружили на старенькой «Сирене» (дело было в 1970-х) по Шлёнску (Силезия), удивляясь, как среди этого сверхиндустриализированного пространства, среди шахт и заводов, идиллически выглядят сельские пейзажи. Только под вечер, пересекши незримую бывшую границу рейха, мы приблизились к городу Гливице. Уже смерклось, когда мы увидели среди деревьев типично немецкие мрачные дома, темно-серые, с высокими коричневыми черепичными крышами. Высоко в небо вздымалась деревянная радиомачта – творение немецкого инженерного искусства. Все дышало покоем и умиротворением после знойного дня.
Именно здесь, по официальной версии, началась Вторая мировая война. 31 августа 1939 года вечером радиостанцию «Гляйвиц», расположенную на тогдашней границе с Польшей, захватили несколько эсэсовцев, переодетых в гражданское. Имитируя нападение шленских (польских) повстанцев, они устранили немногочисленную немецкую охрану и персонал радиостанции, который транслировал передачи из Вроцлава (Бреслау), и попробовали зачитать заявление о том, что Польша начинает войну с Германией. Командовал группой нападавших штурмбанфюрер СС Альфред Найокс, непосредственный приказ которому дал группенфюрер СС Рейнгард Гайдрих, который действовал по личному поручению Гитлера.
Не очень справившись с техникой подключения к ретранслятору, эсэсовцы выкрикнули в микрофон несколько польских предложений и поспешно, по-воровски убежали, оставив на месте тело поляка Францишека Гонека: привезли его в «консервированном» виде, без сознания, а в помещении радиостанции застрелили. Как доказательство польского преступления против светлой миролюбивой Германии. Ф. Гонек считается первой жертвой Второй мировой войны.
Многие из историков считают (и автор тоже), что Вторая мировая война началась не с Польши, а с территории Карпатской Украины – официально провозглашенного 14 марта 1939 г. независимого украинского государства, которое просуществовало всего четыре дня – ровно столько, сколько карпатские сечевики смогли сопротивляться численно преобладающим регулярным войскам Венгрии, которые имели на вооружении танки, минометы, самолеты.
Красное Поле на правом берегу Тисы, неподалеку от Хуста, где состоялась главная битва сечевиков с мадьярами, стало вторым украинским Берестечком.
Украинцы потеряли 230 убитых и 400 раненых. Среди убитых – сечевики И. Кост, И. Рак, И. Галас, В. Неболя и другие. Руководители сечевиков Михаил Колодзинский (полковник Гузар) и Зиновий Косак были тяжело ранены, взяты в плен и убиты нападавшими. Они также по праву должны быть зачислены в число первых жертв Второй мировой войны.
Молодым читателям, для которых Мировая война-ІІ – такая же древность, как и битва под Фермопилами, будет интересно узнать, что украинская проблематика интенсивно обсуждалась на международном уровне в 1938 – 1939 гг., а слово «Украина» весьма часто звучало в сообщениях мировых информационных агентств и в дипломатических шифровках. Накануне войны шла большая игра между Германией, Советским Союзом, Польшей, Великобританией, Францией, одной из разменных карт которой, кроме Чехословакии, стала Украина.
Достаточно прочитать несколько дипсообщений того времени, чтобы понять, в каком мутном болоте лицемерия, взаимной ненависти, недоверия, натравливания одних стран на другие барахтались участники той довоенной борьбы – будущие палачи и будущие жертвы, будущие триумфаторы-победители и будущие капитулянты.
Г. Вильсон, советник премьер-министра Великобритании Н. Чемберлена, 21.11.1938: «Англии в ближайшее время не угрожает война, потому что следующий большой удар Гитлера будет против Украины. Техника приблизительно такая же, что и в случае с Чехословакией».
Ю. де Монб, временный поверенный по делам Франции в Германии, 6.12.1938: «План Гитлера относительно Украины заключается в том, чтобы попробовать создать по силе возможности при помощи Польши, которой будет предложено своего рода кондоминиум, что-то наподобие европейского Манчжоу-Го, поставленного в вассальную зависимость».
А. Гитлер, 5.01.1939: «В мировой прессе Германии пытаются приписать какие-то намерения относительно Украины. В этом отношении Польша ни в коем случае не должна опасаться Германии. Германия не имеет никаких интересов по ту сторону Карпат и ей безразлично, что делают там страны, которые заинтересованы в этих областях».
Ю. Бек, министр иностранных дел Польши, 5.01.1939: «В лице агитаторов, находящихся на карпато-украинской территории, Польша узнает своих старых врагов и боится, что Карпатская Украина может превратится в очаг беспокойства… Это является причиной стремления Польши установить общую границу с Венгрией,… население так называемой Карпатской Украины – русины – не имеет ничего общего с населением собственно Украины. Украина – это польское слово и значит «восточные пограничные земли».
Й. Риббентроп, рейхсминистр иностранных дел Германии, 6.01.1939: «Мы заинтересованы в Советской Украине только постольку, поскольку мы везде, где только можем, делали русским вред, так же, как и они нам. Поэтому мы поддерживаем постоянные контакты с русской Украиной. Никогда мы не имели никаких дел с польскими украинцами, этого строго избегали. Все зло в том, что антирусская агитация на Украине всегда вызывает обратное влияние на польские нацменьшинства и украинцев в Карпатской Руси. Это можно изменить только при условии, если Польша и мы будем во всех отношениях сотрудничать в украинском вопросе. При общем широком урегулировании всех проблем между Польшей и нами можно вполне было бы договориться, чтобы рассматривать «украинский вопрос» как привилегию Польши и всячески поддерживать ее при рассмотрении этого вопроса».