Украина, которая накануне войны понемногу начала было подниматься после Голодомора, попала в огонь тотального истребления.
Одной из самых позорных и до сих пор малоизвестных страниц деяний И. Сталина стала его попытка в июле 1941 г. заключить сепаратный мир с Германией, отдав Гитлеру Украину, Белоруссию и оккупированные районы РСФСР. Он еще верил в возможность достичь соглашения с безжалостным нацистским параноиком, поставившим цель «зачистить» захваченные территории, уничтожив миллионы славян, для дальнейшей немецкой колонизации. К чести болгарского посла в Москве, через которого планировалась эта подлая сделка, он отказался передать в Германию предложение Сталина.
Не менее сенсационное сообщение появилось в газете The Washington Post за 26 мая 1998 г., в которой рассказывалось о тайных документах посла Японии в Германии Хироси Осима; посол якобы делал попытку посредничать в заключении сепаратного мира между СССР и Германией в 1943 г. после поражения нацистов в Сталинграде. Гитлер соглашался на такой мир только в том случае, если бы Россия отдала Украину Рейху. Он говорил, что ему нужны богатые ресурсы Украины, чтобы одержать победу на Западе.
Украина имеет особые счеты как со Сталиным, так и с Гитлером. Те украинцы, которые ненавидели сталинский режим и массово сдавались в немецкий плен или с цветами встречали оккупантов, очень быстро поняли, что нацисты принесли с собой гибель, рабство, тотальный грабеж и уничтожение Украины. Гитлер, имевший к Украине особый сентимент грабителя и убийцы к выбранной жертве, все время в разговорах подчеркивал мысль о несметных богатствах Украины, которые должны принадлежать Германии:
«В Европе нет ни одной страны, которая могла бы быть в такой степени (как Украина) автаркической. Где еще существует регион, в котором выплавляли бы железо качества выше, чем украинское железо? Где можно найти больше никеля, угля, марганца, молибдена?… И, кроме того, еще столько других возможностей! Масло, создание плантаций…» (13.12.1941)
«Если мы поднимем агрокультурную продукцию в Украине только на 50%, то мы дадим хлеб 25 – 30 млн. человек» (12.11.1941).
«Меня уже не будет, но в Украине, кроме местного населения, будет 20 млн. новых поселенцев. Через 300 лет это будет самая красивая часть света» (17.10.1941).
Отношение Гитлера к украинскому народу хорошо передает цитата из его высказываний:
«…Украинцы тоже ленивые, плохо организованные, по-азиатски нигилистические, как и великороссы. Тут не должен стоять вопрос этики труда и долга, эти люди не поймут таких вещей никогда, поскольку они реагируют только на нагайку. Сталин – один из величайших современников, поскольку ему все-таки удалось, правда, только благодаря самому строгому принуждению, выковать государство из этого семейства кроликов» (24.09.1941).
Результат войны: Украина потеряла 8 млн. своих граждан; 2,5 млн. погибло на фронтах войны, потери гражданского населения – 5,5 млн. человек. Для сравнения: общие потери Германии в войне – 6,5 млн. человек, из них потери гражданского населения – 2 млн. человек.
В ходе войны в Украине было уничтожено 714 городов и поселков, 28 тысяч сел, разрушено более 16 тысяч предприятий. Потери Украины в войне составляли 42% от убытков СССР.
Польское эмигрантское правительство генерала В. Сикорского с июня 1941 г. стало союзником СССР.
23 июня 1941 г. В. Сикорский выступил с требованием вернуться к границам, гарантированным Рижским договором 1921 года. 30 июля 1941 года было подписано польско-советское соглашение, в котором советское правительство аннулировало пакт Молотова – Риббентропа 1939 года. Были возобновлены дипломатические отношения, и началось создание польской армии на территории СССР. На то время правительства Англии и США еще не признавали территориальных изменений, произошедших в Польше в 1939 г., но чтобы не раздражать Сталина, об этом публично не сообщалось.
Осенью 1941 г. советское и польское правительства присоединились к Атлантической Хартии, подписанной Рузвельтом и Черчиллем, где содержалось обещание не вводить никаких территориальных изменений, «не отвечающих свободному проявлению заинтересованных народов».
Уже 16 декабря 1941 г. в переговорах с министром иностранных дел Англии -Энтони Иденом – Сталин предложил признание Великобританией советских границ 1941 г. от Карелии до Бессарабии, заполученных благодаря пакту Молотова – Риббентропа. Иден заявил, что не может признать предложенные границы. Сложилась странная юридическая ситуация, когда западные украинцы трактовались Польшей, Англией и США как польские граждане, а Советами – как граждане советские, инкорпорированные в состав СССР в ноябре 1939 г. Встречаясь с В. Сикорским в январе 1942 г., У. Черчилль заявил, что до одержания победы «проблема европейских границ не должна обсуждаться никоим образом». Черчилль предупредил В. Сикорского, что «если Россия вступит в союз с Рейхом, мы погибнем… Если победит Советский Союз, они будут решать вопрос границ, не консультируясь с Великобританией» (11.03.1942).
Польское правительство активно добивалось возвращения польских территорий на востоке: в ответ на это, в заявлении ТАСС (3.03.1943) Москва обвинила польское эмиграционное правительство в отказе украинцам и белорусам в праве жить в «собственных государствах» и напомнила, что даже английский министр лорд Керзон признавал в 1920 г., что Польша не имеет права на территорию на восток от установленной им линии.
Польское правительство в Лондоне, разорвавшее дипломатические отношения с Москвой после разоблачения преступления НКВД в Катыни, поставило перед польскими организациями сопротивления на западноукраинских землях задачу -восстанавливать польский суверенитет. Это привело к обострению отношений между польскими, украинскими и просоветскими силами на Волыни и Галичине.
На переговорах с руководителями США, Великобритании и Польши Сталин – большой лицемер и лицедей – казался иногда большим украинским националистом, чем те, кто считал себя таковыми, заигрывая с нацистами. Отстаивая «линию Керзона» как основу польско-советской (а не украинской) границы, И. Сталин на польские требования отдать Польше Львов лицемерно заявил, что в случае согласия на это «ему придется воевать с украинцами, один миллион которых очень хорошо сражается в Красной Армии». Во время переговоров с польским премьером С. Миколайчиком в 1944 г. Сталин отметил большие потери, заслуги и роль украинского народа в мировой войне, которые «выдвинули Украину на первое место среди славянских наций», и подчеркнул, что «Советское правительство не может обижать украинцев».
В октябре 1944, во время встречи со Сталиным, Черчилль согласился с диктатором, цинично заявив полякам, что «Польша ничего не теряет, поскольку русские уже там». На Крымской конференции (4 – 11 февраля 1945 г.), на которой были окончательно определены границы между Польшей и СССР, Черчилль поддержал Сталина, сказав, что «советские претензии на Львов и линию Керзона базируются не на силе, а на праве». И снова Сталин встал на «защиту» украинских национальных интересов, заявив Рузвельту на его предложение передать Львов полякам: «Что скажут украинцы, если мы примем ваше предложение? Они скажут, что Сталин и Молотов оказались менее надежными защитниками русских и украинцев, чем Керзон и Клемансо. Тем самым вы доведете нас до позора».
Борясь за место Украины в ООН, Сталин заявил Рузвельту в Ялте, что «его (Сталина) позиция в Украине была тяжелой и опасной. Голос для Украины (в ООН) является очень существенным для единства Советов. Никто из нас (американцев) не был в состоянии определить степень украинских трудностей, но мы в Вашингтоне, конечно, слышали разговоры во время немецкого продвижения, что Украина могла выйти из Советского Союза».
Сталин оказался намного гибче своего бывшего друга Гитлера в национальном вопросе. Какие-то неизвестные небесные силы управляли самоуверенным диктатором, когда он, расширяя имперские владения СССР, объединял территорию Украины и легитимизировал границы для будущей независимости. Он и предположить не мог, что его империя распадется через 38 лет после его смерти на ряд национальных государств, возникновение которых было определено ленинско-сталинской национальной политикой. Национализм победил на территории бывшего СССР, а над Кремлем был поднят российский триколор – флаг, под которым воевали с большевиками генералы Деникин и Власов.