Предложения американских ученых по взаимному ограничению и формальному запрету на испытания основывались на том аргументе, что водородная бомба качественно отличается от атомной, что это оружие геноцида, а не войны. Предложения исходили из сочетания научного понимания и моральной ответственности. Но нет советских источников, которые доказывали бы, что взгляды политических лидеров и ученых Советского Союза на значение водородной бомбы совпадали[391]. Общий подход Сахарова к необходимости создания более мощного оружия совпадал со взглядами Эдварда Теллера, а не Оппенгеймера. Никто из его коллег, кажется, не думал иначе. Только после смерти Сталина, когда ослабли репрессии, и после первых испытаний водородных бомб, которые заставили ученых осознать, что они сделали, появились признаки нового отношения к ядерному оружию.
Глава пятнадцатая.
Россия после Сталина
I
На руководящих постах после смерти Сталина оказались люди, которые были наиболее близки к Сталину в последние годы его жизни. Маленков стал Председателем Совета министров. Хрущев возглавил Центральный Комитет партии и в сентябре 1953 г. стал ее Генеральным секретарем. Берия встал во главе нового Министерства внутренних дел (МВД), объединившего старое министерство того же названия и Министерство государственной безопасности (МГБ). Булганин, в 1949 г. замещенный маршалом А.А. Василевским на посту министра вооруженных сил, возглавил Министерство обороны, которому вновь подчинилось Министерство военно-морского флота. Жукова назначили первым заместителем министра обороны и главнокомандующим сухопутных войск[392]. Министра иностранных дел Вышинского сменил Молотов, попавший в последние годы в немилость у Сталина{1721}.
Маленков, Берия и Хрущев — все трое были согласны с тем, что необходимо перейти к новому политическому курсу. Маленков так и сказал об этом в речи на похоронах Сталина 9 марта 1953 г., когда во главу угла поставил вопросы внутренней политики{1722}. 4 апреля министерство Берии сообщило, что обвинения, выдвинутые против кремлевских врачей, были ложными, признания вырваны у них пытками и дело против них будет прекращено{1723}. Общее направление политики характеризовалось стремлением к снятию напряжения, в котором находилось советское общество. Теми же принципами собирались руководствоваться и во внешней политике. Незамедлительно были предприняты шаги к улучшению отношений с Турцией, Югославией и Грецией и к окончанию корейской войны{1724}.
Но вскоре развернулась борьба за власть среди первых лиц государства. Берия, выступивший с предложением ряда реформ, стремился показать себя в новом облике. Его соратники расценили это как стремление сосредоточить в своих руках такую же власть, которую имел Сталин. Хрущев организовал заговор против Берии. Группа военных, руководимая маршалом Жуковым, арестовала Берию на заседании Президиума 26 июня 1953 r.{1725} В начале июля был созван специальный пленум Центрального Комитета, который разоблачил Берию как агента международного империализма и врага партии и советского народа{1726}. Берия был тайно судим и расстрелян 23 декабря.
На июльском пленуме Маленков обвинил Берию в том, что тот принял решение произвести испытание водородной бомбы, не проинформировав об этом других членов советского руководства{1727}. Завенягин объяснил Центральному Комитету, что проект постановления правительства об испытании был представлен на подпись Маленкову. Берия вычеркнул имя Маленкова и сам подписал этот документ. Завенягин пошел дальше, объяснив, что водородная бомба была «вопросом мирового значения» и что испытание положило бы конец американским надеждам на «вторую» ядерную монополию. «И подлец Берия, — заключил он, — позволил себе такой вопрос решать помимо Центрального Комитета»{1728}. Все это не было так просто. Имелись некоторые опасения, что Берия мог бы использовать атомную бомбу — или угрожать ее использованием — в случае государственного переворота{1729}. В день ареста Берии Президиум упразднил Специальный комитет и переименовал Первое главное управление в Министерство среднего машиностроения. Малышев, один из людей Маленкова, был назначен министром, Ванников — его первым заместителем, а Завенягин — заместителем министра{1730}.
391
Нелюбовь Ландау к работе над ядерным оружием больше связана с его отношением к режиму, чем к ядерному оружию как таковому.
392
Реабилитация Жукова началась еще до смерти Сталина. Он был делегатом на XIX съезде партии и стал кандидатом в члены Центрального Комитета. После съезда он вернулся в Свердловск, но в конце февраля 1953 г. его вызвали в Москву. См.: Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК РКП(б)-ВКП(б)-КПСС: Справочник. М.: Политиздат, 1990. С. 106;