Осима, скорее всего, не мог и предположить, что сама японская шифрованная переписка почти полностью контролировалась советской дешифровальной службой, в т. ч. непосредственно и его собственная. Это позволяло советским спецслужбам получать важные сведения политического, военного и экономического характера. Наиболее ценными они были на линиях связи Токио-Берлин, Токио-Рим и Токио-Москва. Эти материалы позволяли органам госбезопасности отслеживать угрозы японского нападения на СССР, успешно вести борьбу с японской агентурой, своевременно предупреждать диверсионно-террористические акции, которые предпринимались японской стороной на ж.-д. и оборонных сооружениях в Приморье, Забайкалье и Сибири. Эта информация позволяла своевременно принимать решения, связанные с переброской частей Красной армии с Дальнего Востока на советско-германский фронт.
Согласно дешифрованной телеграмме от 12 февраля 1943 г. того же Осимы в МИД Японии, стало известно о его предстоящей встрече с министром иностранных дел Германии И. Риббентропом для обсуждения позиции Японии в отношении СССР. По мнению Осимы, было очевидно, что Германия желает, чтобы Япония вступила в войну против СССР. Положение на Восточном фронте для Германии продолжало ухудшаться, поэтому естественно, что этот вопрос станет предметом обсуждения и во время предстоящей встречи. Осима полагал, что он должен быть решен Японией самостоятельно в зависимости от обстановки в Восточной Азии и от государственной мощи империи. Посол считал необходимым дать германской стороне объяснение, которое бы сделало для Германии достаточно ясной позицию Японии. В связи с этим он просил телеграфировать МИД Японии ответ по этому вопросу.
Уточнение темы дальнейшего взаимодействия Германии и Японии было связано с победами Красной армии на Восточном фронте в зимней кампании 1942/1943 г., которые нарушили планы правящих кругов Страны восходящего солнца в отношении Советского Союза, вынудили их вновь отложить реализацию военных действий против него. Однако это не было еще окончательным отказом от перспективы войны. Идея нападения на Россию по-прежнему оставалась неотъемлемой частью государственной политики Японии.
Разработанный японским Генеральным штабом в 1942 г. план агрессии против СССР продолжал сохраняться и в 1943 г. В нем ставились задачи захвата огромной части территории. Впоследствии бывший командующий КГВ генерал О. Ямада признавал, что первой и основной задачей этой группировки в 1943 г. оставалась быстрая оккупация Приморского края СССР. В соответствии с этими планами японские правящие круги продолжали держать это объединение наготове, чтобы при благоприятной обстановке вторгнуться в пределы советской территории. Для осуществления этой цели были сконцентрированы 30 пехотных дивизий, 2 танковые и 4 авиационные.
Тем временем просьба посла Х. Осимы была услышана. Согласно дешифрованной телеграмме Генерального штаба японской армии от 19 февраля 1943 г., направленной японским военным атташе в Стокгольм, Хельсинки и Стамбул, предлагалось активизировать сбор информации относительно дислокации стратегических сил советских войск на советско-германском фронте, Дальнем Востоке и на турецко-иранской границе.
Высказывалась просьба сообщить не позднее марта сведения относительно расположения Советской армии по нижеследующим пунктам: число стратегических единиц на советско-германском фронте; номера этих соединений, дислокация и номера частей, входящих в их состав; фамилии командующих; в отношении авиации сообщить тип самолетов в авиадивизии; какие соединения советских войск находятся на турецко-иранской границе, их расположение и номера. Те же сведения предлагалось доложить и в отношении Дальнего Востока.
Министр иностранных дел Японии М. Тани84 24 февраля 1943 г. сообщил своему послу в Берлине о политике Японии в отношении СССР. «Понимая, что Германия желает, чтобы Япония начала войну против Советского Союза, императорское правительство твердо придерживается другой линии в своей политике в отношении советского правительства, той, которая была изложена послу ранее». Тани просил принять это к сведению при встрече с рейхсканцлером А. Гитлером и министром иностранных дел И. Риббентропом и дать им детальные объяснения.
6 марта 1943 г. посол Японии X. Осима, следуя указанию правительства, заявил МИД Германии, что его государство не имеет возможности вступить в войну против СССР, хотя «никогда не может игнорировать русского вопроса». Отказ от немедленного вступления в войну против Советского Союза объяснялся опасностью расчленения японских сил. На замечание И. Риббентропа, что «отказ Японии принять участие в войне усилил тяжесть, которую несет Германия», посол ответил, что «Япония в течение продолжительного времени имела намерение бросить свои силы против России, однако пока она еще недостаточно сильна, чтобы пойти на такой шаг…»85.
84
Тани Масаюки – японский дипломат, в 1941–1943 гг. – директор правительственного комитета информации, в 1942–1943 гг. – министр иностранных дел Японии, в 1943–1945 гг. – посол Японии при марионеточном правительстве Ван Цзинвея в г. Нанкине.