Главные свои силы японская разведка направляла на работу в ДВК и Восточно-Сибирский край (ВСК). Японцы энергично развернули свою разведывательную деятельность из Польши, Латвии, Турции и западноевропейских стран. Из этих стран работа шла в основном по линии использования материалов разведок, в особенности польской, с которой было заключено соглашение о финансировании ее работы на СССР.
Кроме того, большую работу японцы проводили среди различных сепаратистских групп Украины, Кавказа и Средней Азии. Военный атташе во Франции вел переговоры с группой УНР (В. В. Шульгин) о совместных действиях в районах ДВК, заселенных украинцами (Зеленый Клин). Военный атташе в Польше устанавливал связи с украинскими, кавказскими и татарскими сепаратистами. Особую активность по связи с сепаратистскими группировками туркестанской, кавказской и украинской эмиграции и организации собственной агентурной сети на Украине и Кавказе проявил японский военный атташе в Турции, упоминаемый выше М. Канда.
Ориентация японского Генштаба на сепаратистов ставила цель, помимо их использования в разведке на СССР, подготовить почву для поднятия сепаратистского движения в союзных республиках во время войны155.
Взаимодействие спецслужб Японии с разведками иностранных государств
Деятельность японских спецслужб на исламском направлении.
10 мая 1934 г. заместитель председателя ОГПУ Ягода за № 115575 направил Сталину добытую агентурным путем докладную записку японского военного атташе в Стамбуле подполковника М. Канды по вопросу о политике стратегических мероприятий против СССР. Эта записка была послана в начале апреля из Стамбула в Токио на имя начальника Генерального штаба Японии принца маршала К. Канъина во исполнение директивы последнего о представлении к концу апреля соображений по вопросу о политико-стратегических мероприятиях против СССР в мирное и военное время156. Данный документ, основная часть которого касается исламского направления деятельности, представляет большой интерес, в связи с чем приводится полностью.
«Перевод с японского.
21 марта 1934 года.
Чрезвычайно секретно.
Вопросы, связанные с политико-стратегическими мероприятиями.
Рассылается:
1) В Генеральный Штаб Японии, г-ну Ямаваки.
(н/примечание: Новый военный атташе в Польше).
От японского военного атташе при японском посольстве в Турции Канда Масатанэ.
I
Использование организаций и связи.
1) Кавказско (Грузия, Азербайджан, Северный Кавказ) – Украинско-Туркестанский блок (печатный орган „Прометей“). Организация и линии связи этого блока указаны в прилагаемой схеме157.
Центральные фигуры блока.
1) Украинская группа: – президент – Андрей Левитский (Париж-Варшава); премьер-министр Прокопович (Париж); Мининдел Шульгин (Париж); министр юстиции Зарский (Варшава).
Наиболее энергичную деятельность в этой группе может развить Шульгин.
2. Азербайджанская группа: – лидер Мемед Эмин-Бей (Варшава), Миль-Якуп (Париж).
3. Грузинская группа: – лидер Ной Жорданья (Париж).
4. Северо-кавказская группа: – лидеры: Мамед Гирей (Варшава), Шакман (Париж), Ибрагим Чурик (Париж).
По военной линии – Хурше (Варшава) (полковник польской армии).
Лица, с которыми можно держать связь в Стамбуле:
1. Представитель украинской группы в Стамбуле – Мурский (журналист); может работать главным образом по линии печати. Способности его в практической работе сомнительные. Честен.
2. Представитель азербайджанской группы в Стамбуле – Мустафа (быв. министр внутренних дел Азербайджанского правительства, кандидат юридических наук, способности в практической работе сомнительны).
3. Представитель грузинск. группы в Стамбуле Шалва (католический священник; способности в практической работе сомнительны).
4. Представитель северо-кавказск. группы в Стамбуле – Муса (Парков) (офицер Генштаба царского правительства; обладает достаточными возможностями в практической работе).
5. Туркестанская группа: – лидер Осман (хотя он и лидер, но представляет собой всего-навсего добродушную фигуру, не активен).
Этот блок все время находился под руководством польского военного командования. Он производит впечатление, что храбр только на словах и в прессе, но утратил решимость по части преодоления реальных трудностей.