Сталин и Дальний Восток

В последние годы появился целый ряд научных работ о деятельности советских органов государственной безопасности российского историка С. В. Тужилина, основанных на документах государственных и ведомственных архивов13.

Японский исследователь, профессор университета Тохоку – Тэраяма Киосукэ в своих работах рассматривает вопросы укрепления Красной армии, Военно-морского флота и экономики Дальнего Востока СССР, делает объективные выводы о деятельности партийных и советских органов по укреплению ДВК14.

Цель настоящей работы – на основе новых источников отразить историю деятельности органов государственной безопасности в борьбе с подрывной деятельностью спецслужб Японии. Ранее часть материалов была опубликована в монографии: «Противоборство. Спецслужбы СССР и Японии 1918–1945 гг.»15.

Глава I Контроль Сталина за политико-экономической обстановкой на Дальнем Востоке

С окончанием Гражданской войны и иностранной военной интервенции на европейской территории России главное внимание большевистского правительства переключилось на Дальний Восток. Советская власть на этой территории отсутствовала, там существовала буферная буржуазно-демократическая Дальневосточная республика (ДВР).

В это время Дальний Восток стал ареной борьбы за власть, сферы влияния, природные ресурсы и рынки сбыта многих стран. В первую очередь это касается Японии и США. Увеличив свою группировку в Сибири, Япония стала игнорировать претензии США на руководящую политическую роль в этом регионе. Ею предпринимались попытки по укреплению своего влияния на континенте.

Советским правительством, в свою очередь, решалась задача покончить с японской военной оккупацией Приморья и Северного Сахалина, чтобы открыть путь для политического воссоединения страны на всем ее пространстве.

17 июля 1920 г. было оформлено соглашение о перемирии между Дальневосточной республикой и Японией в виде обмена нотами. Стороны признавали целесообразность образования ДВР в качестве буферного государства с единым правительством без вмешательства в его дела вооруженных сил других государств. ДВР брала обязательство поддерживать дружественное сотрудничество с Японией, «не вводить» коммунистического строя, не позволять пребывания войск Советской России на своей территории и не пропускать их через нее.

1 января 1921 г. Пленум ЦК РКП(б), учитывая сложную политическую обстановку, признал «советизацию Дальневосточной республики недопустимой, равно как и недопустимым принятие каких бы то ни было шагов, ведущих к нарушению договора с Японией. Была создана специальная комиссия в составе: Преображенского16 (или Крестинского17), Никифорова18 и Чичерина19 для детальной выработки основных положений экономической и внешней политики Дальневосточной республики»20.

Проходящие переговоры с Японией по поводу установления дипломатических отношений шли, но очень трудно. Так, 18 апреля 1922 г. дальневосточное телеграфное агентство сообщило в НКИД РСФСР о прекращении 16 апреля переговоров между ДВР и Японией в Дайрене. Переговоры были прерваны по инициативе японского правительства. Сообщалось, что 30 марта между русской и японской делегациями было достигнуто полное соглашение по всем пунктам основного торгового договора. Когда же на очередь встал вопрос о военном соглашении, японская делегация отказалась определить срок эвакуации своих войск и предложила формулу, которая давала бы возможность японцам продолжать интервенцию до бесконечности21.

1 июня 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) рассмотрело вопрос о необходимости возобновления переговоров с Японией, признав возобновление их целесообразным и считая, что переговоры должны вестись между Японией и объединенной делегацией РСФСР и ДВР. Предварительным условием возобновления переговоров должен был быть вопрос о выводе японских войск из Сибири и принципиальном согласии Японии на определение точного срока их вывода. Кандидатом на ведение переговоров предлагалась кандидатура А. А. Иоффе. При этом в Дальбюро сообщалось, чтобы они никакие дипломатические шаги в отношении Японии не предпринимали без предварительного согласия ЦК22.

В это время создалась такая ситуация, когда Японии не хватало сил для оккупации территории России, как своими военными, так и с помощью белогвардейцев, а у России не было сил, чтобы вести войну с Японией и одновременно с остатками белогвардейской армии на Дальнем Востоке.

13

Тужилин С. В. «Провокаторы»: тайная война на Дальнем Востоке (конец 1930-х – начало 40-х гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2011. № 3. С. 134–138; Его же. Из истории советской контрразведки: «дальневосточный „Трест“» (1939–1945 гг.) // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2011. № 1. С. 67–70; Его же. Сложные предвоенные годы // Хабаровские чекисты. История в документах и судьбах / Авт. – сост. А. С. Колесников. Хабаровск, 2011. С. 48–51; Его же. Борьба тяжеловесов: хабаровские чекисты против японских спецслужб // Тихоокеанская звезда. 2012. 18 декабря, 19 декабря, 20 декабря; Его же. Японские военные миссии на советском Дальнем Востоке // Великая Отечественная война. 1945 год: Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. В. С. Христофоров. М., 2015. С. 183–226; Его же. Заслон от интервентов: органы ВЧК – ГПУ на Дальнем Востоке в 1917–1922 гг. // ВЧК (1917–1922 гг.): к столетию создания. Сб. ст. и док. / Отв. ред. В. С. Христофоров. М., 2017. С. 283–316; Его же. Националистический путч в Токио 26–29 февраля 1936 г. Предыстория, ход и последствия события в архивных документальных материалах // Исторические чтения на Лубянке. 100 лет ВЧК-ФСБ. Сб. ст. и материалов XXI науч. – теор. конф. 28 ноября 2017 г. М., 2018. С. 240–255; Его же. «Куда в действительности пошло это количество взрывчатых веществ, установить невозможно». Деятельность японских концессий на Северном Сахалине в сообщениях НКВД СССР. 1936–1939 гг. // Исторический архив. 2018. № 6. С. 113–119; Его же. «Было бы наивно верить в искренность „дружбы“ японских империалистов». Военно-политические и социально-экономические факторы обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке (1938–1941 гг.) // Военно-исторический журнал. 2019. № 6. С. 4–13 и др.

14

Тэраяма К. Маньчжурский инцидент и СССР. Acta Slavica Japonica // 1996. T. XIV. Р. 179–198; Егоже. Soviet policy toward Mongolia in the 1930s – From the Manchurian Incident to the Nomonhan. Sendai City, 2008; Его же. Советская мобилизационная политика на Дальнем Востоке в начале 1930-х гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. Сб. ст. Новосибирск, 2002. С. 98–125 и др.

15

Мозохин О. Б. Противоборство. Спецслужбы СССР и Японии 1918–1945 гг. М., 2012.

16

Преображенский Евгений Александрович (1886–1937) – секретарь ЦК и член Оргбюро ЦК РКП(б) в 1920–1921 гг.

17

Крестинский Николай Николаевич (1883–1938) – в 1920–1921 гг. член Политбюро и секретарь ЦК РКП(б), в 1921–1930 гг. советский представитель, полпред в Германии.

18

Никифоров Петр Михайлович (1882–1974) – член правительства ДВР в 1920–1921 гг., председатель Совета министров ДВР в 1921–1922 гг., член Дальбюро ЦК РКП(б) в 1920–1922 гг.

19

Чичерин Георгий Васильевич (1872–1936) – нарком иностранных дел РСФСР (СССР) в 1918–1930 гг.

20

Архив Президента Российской Федерации (АП РФ). Ф. 3. Oп. 66. Д. 999. Л. 1.

21

АП РФ. Ф. 3. Oп. 66. Д. 999. Л. 16.

22

Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 558. Оп. 11. Д. 404. Л. 1–2.