С точки зрения постороннего наблюдателя, это казалось абсурдным. За последние полтора десятилетия Россия действительно пыталась крепче привязать Финляндию к метрополии, но без заметного успеха. Великое княжество и метрополия оставались все же довольно изолированными друг от друга, несмотря на то что перед первой мировой войной наметился наконец успех тенденции унификации и окончательная ассимиляция Финляндии с Россией была совершенно реальным и, по сути, единственно вероятным сценарием.
В то время, когда Финляндия находилась в составе империи, русские никогда не прибегали к массовому террору в отношении финнов. Правда, финнов высылали из страны, сажали в тюрьмы, но смертный приговор выносился лишь несколько раз в военное время егерям 8, которые в действительности официально были предателями, оказывавшими военную поддержку врагу. Кровавый террор в отношениях между этими народами на самом деле имел место, но только со стороны финнов весной 1918 г., когда было убито по крайней мере около сотни русских лишь по той единственной причине, что они были русскими.
Таким образом, нельзя объяснять все тем, что русофобия 1920-х гг. была следствием того, что русские сделали с финнами в 1918 г. Скорее это было следствием того, что финны сделали с русскими, — и можно даже утверждать, что в особенности это было следствием того, что они сделали со своими, которых считали и хотели считать пособниками большевистской России.
Когда Сталин в качестве представителя большевиков осенью 1917 г. предлагал финнам «честный союз» с Советской Россией, для белой Финляндии он олицетворял все то русское, против чего будет направлена вся радикальная русофобия 1920-х гг.
Как отмечают более поздние исследования (в частности, диссертация Оути Каремаа), русофобия среди финской буржуазии неожиданно стала резко расти с осени 1917 г.
Еще весной 1917 г. вся Финляндия вместе с демократической Россией радовалась свержению царизма. Конец деспотизма поднял волну дружеского расположения к русским, потому что как командующий Балтийским флотом, наполовину финн, адмирал Максимов, так и лидер временного правительства Александр Керенский пользовались большой популярностью и сами с воодушевлением говорили о дружбе двух народов.
Правда, законопослушные финны были сильно обеспокоены тем, что уже во время Февральской революции недисциплинированные матросы расстреляли в Хельсинки десятки своих офицеров и даже охотились за ними по всему городу.
Однако все это было лишь кратковременными конъюнктурными колебаниями.
Патриотическая эйфория 1917 г. не могла надолго объединить финнов. Летом, когда Временное правительство, казалось, испытывало внутренние противоречия, социал-демократы, бывшие парламентским большинством, решили осуществить государственный переворот и вместе с буржуазными сторонниками независимости приняли закон о власти, передававший полномочия свергнутого царя парламенту Финляндии. Шаг был рискованным, и было вполне закономерно, что вскоре вставшее на ноги Временное правительство отказалось ратифицировать этот закон и вместо этого приказало распустить парламент. А поскольку армия тогда еще подчинялось Временному правительству, социал-демократы оказались перед альтернативой-либо подчиниться этому решению и пойти на новые выборы либо отказаться признавать власть Временного правительства и выборы, что было чрезвычайно опасно для всей нации, но возможно, очень почетно.
Они сделали и то, и другое. Вначале они пытались продолжать заседания парламента, но, после того, как армия помешала этому, они пошли на новые выборы, на которых потеряли свое большинство, а в результате также и желание подчиняться парламентскому большинству. Эти выборы все же представили финский народ лучше, чем выборы 1916 г., на которых социал-демократы получили большинство в 103 места. К тому же активность избирателей на этих выборах была выше.
Судьбу закона о власти можно считать проявлением русского деспотизма по отношению к Финляндии, но, принимая во внимание военную ситуацию, реакцию Временного правительства можно признать очень умеренной. Вместо того чтобы прибегнуть к репрессиям в Финляндии, были лишь назначены новые выборы и было объяснено, что право решения подобных вопросов принадлежит демократическим путем избираемому Российскому законодательному собранию, заседание которого состоится в скором времени. Та демократическая Россия, которую представляло Временное правительство, действительно не была деспотичной, но такой она оставалась недолго.
8
В 1915–1916 гг. около 2000 финнов прошли военную подготовку в Германии для борьбы против России за независимость Финляндии.