Особенно широко в советской прессе освещалась роль датского писателя Мартина Андерсена-Нексе, который публично высказался в поддержку Куусинена, чем вызвал осуждение своих коллег.
Советские газеты сделали из Нексе мученика и сфабриковали движение интеллигенции в его защиту. Был составлен адрес, в котором призывали Нексе сохранять твердость «в интересах святого дела». Адрес подписали и такие знаменитости советской литературы, как Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Константин Федин, Александр Фадеев, Валентин Катаев, Леонид Леонов, Михаил Зощенко, Николай Тихонов и др.
К дню рождения Сталина выяснилось, что наступление на финском фронте захлебнулось. Это было крайне неприятно, так как лучшим подарком для вождя было бы получить победу. По некоторым сведениям, эта неудача армии привела Сталина в бешенство. На фронт в качестве личного эмиссара Сталина отправился его ближайший сподвижник Лев Мехлис, который собирал полевые суды для расправы над признанными неспособными офицерами.
Настроения в армии были неважные. Это стало известно из недавно рассекреченных материалов: дневников, воспоминаний и других документов в частности из материалов проведенного НКВД изучения общественного мнения. Известно, что война началась в атмосфере всеобщего оптимизма, хотя и не все были убеждены в том, что Финляндия угрожала Советскому Союзу. Очевидно, что даже с первыми неудачами настроения не сразу стали падать, но критика уже раздавалась из многих уст и с разных сторон. Довольно странно, что один младший политрук предположил, что война может быть проиграна, так как «один финн нам стоит десять русских».
Трудно сказать, не было ли это высказывание отголоском газетных статей первых дней войны, в которых высмеивался этот финский девиз и превозносилась собственная боеспособность.
Когда наступление выдохлось, число газетных публикаций о войне сократилось.
Собственно говоря, писать пришлось бы только о поражениях советских войск. Сообщения о Куусинене и его правительстве отошли на задний план, а «все внимание» теперь сосредоточили на предстоящих выборах.
Наряду с этим огромную популярность в прессе завоевали «герои Севера», то есть экипаж ледокола «Седов». Долгое время «Седов» «героически дрейфовал» во льдах, и вот его экипаж был спасен. В то время как тысячи красноармейцев лежали ранеными и погибали на фронте без всякого упоминания в газетах, «седовцам» посвящались многочисленные передовицы центральных газет.
В феврале ситуация изменилась, и унижение армии закончилось.
С началом февральского наступления награды стали раздавать щедрой рукой. Необычайно большое количество орденов рассматривалось, вероятно, как доказательство действительных военных заслуг и опровержение клеветнических слухов о несостоятельности Красной Армии.
По сегодняшним официальным данным, Красная Армия потеряла убитыми более 130 000 солдат, финны — 23 000. Десять русских на одного финна не получилось, но шесть все же было. Даже и эта цифра ужасает и свидетельствует о том, что война по своему характеру была односторонней бойней. Красная Армия перед войной клялась именем героя гражданской войны Ворошилова, что бои будут носить наступательный характер. Таким образом, подчеркивалось, что война будет вестись «малой кровью». В этом народ убеждали средства массовой информации.
Тем большим был удар для тех, кто узнал, что нападение на маленького соседа потребовало таких огромных жертв.
Плохим утешением были даже слова Молотова о том, что финны потеряли более 60 000 убитыми. Когда раненых насчитали около 250 000, то, по подсчетам Молотова, финская армия, насчитывавшая «по крайней мере 600 000 солдат», потеряла в войне более половины. Собственные потери Молотов оценивал в 48 475 человек. На самом же деле в финской армии на фронте было меньше 300 000 человек.
Человеческие жертвы с той и другой стороны — это самый трагический итог войны, и в ответе за них только советское руководство, а именно Сталин, который легкомысленно развязал безумную войну. Война имела и много других последствий, которые обсуждались уже в период перемирия как в Кремле и Петрозаводске, так и в Хельсинки. Следствием войны стало и то, что Берлин заинтересовался Финляндией, которая в свое время на основании соглашения между диктаторами была отдана СССР, но которая по известным причинам вступила в новый период своей истории не так, как предполагалось.