Война началась в конце июня 1941 г., и Финляндия без колебаний и осознанно приняла в ней участие. Если бы по поводу вступления в войну тогда проводился референдум, то его результат, очевидно, был бы предсказуем. В 1998 г. редактор журнала «Suomen Kuvalenti» Тимо Харакка написал, что если бы проводился опрос населения, то народ не выбрал бы гитлеровскую Германию в качестве собрата по оружию, а Советский Союз противником в войне. Это нельзя бесспорно доказать, и, может быть, ответ зависел бы от формулировки вопроса, но фактом остается то, что в июне Финляндия вступила в «триумфальную войну» с большим энтузиазмом и с надеждой вернуться домой к уборке урожая или, по крайней мере, к Рождеству.
Если Сталин действительно считал, что, отодвинув на запад границу на Карельском перешейке и захватив военную базу на побережье Финского залива, он добился значительных стратегических выгод, то скоро он смог убедиться в своей ошибке.
Вместо того чтобы соблюдать нейтралитет и быть буферным государством, Финляндия сосредоточила на восточной границе больше сил, чем Советский Союз смог ей противопоставить. В Лапландию же спокойно пришли «друзья» Советского Союза — немцы, которым Финляндия больше не собиралась препятствовать. В деле защиты Финского залива от врага Ханко больше не играл никакой роли, так как он сам находился на вражеской территории. Финский залив общими усилиями финнов и немцев, конечно, закрыли, но это означало лишь то, что построенный с большими жертвами Красный флот вынужден был простоять без действия всю войну в глуши залива.
На совещании, посвященном итогам Зимней войны, Сталин дал невысокую оценку финской армии, аргументируя это тем, что она не способна к наступлению. К осени 1941 г. этот аргумент утратил силу, так как финские войска продвигались все дальше к Свири. Страна, чьи потери в Зимней войне (убитыми и ранеными), по подсчетам советских специалистов, составляли полмиллиона человек, мобилизовала шестьсот тысяч. В северных лесах финны показали себя значительно более активными, чем немцы, образцово использовав восхваляемую Сталиным артиллерию. Как противник Советского Союза Финляндия бесспорно представляла собой более значительную угрозу, чем Венгрия и Румыния, хотя и была меньше их по размеру.
У Сталина были все причины пересмотреть свое представление о Финляндии. Хотя она и была только пешкой в шахматой игре крупных фигур, ее нельзя было съесть просто так, она могла и сама угрожать противнику на своей ограниченной территории.
На войне количество дивизий — важнейший фактор, как указывал Сталин. Но он не единственный. С точки зрения Финляндии, в войне-продолжении необходимым условием выживания была духовная стойкость. Когда война, которая, как считали, должна была быть скоротечной, затягивалась от года к году и уже с весны 1943 г. для большей части населения было ясно, что выступавшая гарантом Германия потерпит крушение в войне, на что указывает опрос, проведенный Государственной информационной службой, все острее вставал вопрос о выживании. В условиях войны финнам нужно было показывать свою причастность к сталинизму каждый день. О тех категориях, которыми мыслили и в которых отражались реалии времени, то есть страхи и надежды на будущее, мы знаем из средств массовой информации того времени, из материалов пропагандистской войны и изучения общественного мнения, которое в то время целенаправленно проводилось в Финляндии. Во время войны-продолжения это открыто проводилось с помощью Государственной информационной службы и тайно с помощью секретной сети Союза ветеранов СОБ (Свобода, Отечество, Братство по оружию). Эта сеть появилась во время Зимней войны на основе сотрудничества АКС и социал-демократов и сначала действовала во время перемирия под названием «Трудовая организация братьев по оружию Финляндии». Ее не следует путать с организацией крайне правых со схожим названием.