Хотя в начале войны о Советском Союзе и о его системе можно было говорить откровенно, прессу все-таки надо было контролировать и ограничивать во многих вопросах. Демократии, чтобы защитить себя, нужно было взять на вооружение некоторые методы диктатуры.
Система информационного обеспечения, запланированная на случай войны, начала свою работу уже немного раньше начала войны. Постановление о мобилизации новой Государственной службы информации было издано уже 22 июня 1941 г., то есть в тот день, когда Германия напала на Советский Союз. В средствах массовой информации появились совершенно новые интонации. Государственная служба информации внесла в радиопередачи соответствующие времени элементы: от военных маршей и карельской музыки до выступлений ведущих политиков. До начала военных действий все упоминания об агрессивных замыслах Финляндии все-таки запрещались. С началом военных действий уже можно было говорить о возвращении Карелии, утраченной в результате Зимней войны, а также говорить «правду об Эстонии, Латвии и Литве».
Премьер-министр Рангель и президент Рюти в начале войны-продолжения в своих речах по радио подчеркивали, что Финляндия стала объектом нападения, и объясняли, что она ведет войну «за человечность» и против большевизма. Возврат финских территорий, потерянных в 1940 г., был главной целью, естественно одобряемой всеми. Но возврат финских территорий не означал захвата Восточной Карелии, против чего возражали прежде всего социал-демократы и шведская народная партия.
Характер новой войны изначально отличался от характера Зимней войны. В Зимней войне Финляндия бесспорно являлась жертвой нападения, и все слои населения считали борьбу своим делом. В этой войне, перейдя старую границу в Восточной Карелии, она сама стала агрессором. Этот шаг вызывал сомнения в его правоте у значительной части населения, а на фронте даже привел к отказу от перехода границы. В Зимней войне Финляндия сражалась одна против Советского Союза за демократию и свободу западных стран, против большевизма. В войне-продолжении рядом с Финляндией была Германия, которую нельзя было назвать образцом демократии, а большевики, наоборот, выступали теперь союзниками крупных демократических государств Запада и пользовались их симпатией. Германия как союзник Финляндии была сомнительна еще и в том плане, что к ней относились с антипатией как рабочие круги, так и либералы. Опасались того, что победа Германии в войне может представлять опасность и для демократии Финляндии. Такая ситуация поставила перед информационной политикой Финляндии новые задачи.
До рабочих Финляндии с помощью радио и газет пытались донести мысль о том, что финское общество всегда было и будет свободным и стремящимся к справедливости, а общественная система любой страны, будь то Германия или Финляндия, является ее внутренним делом.
Положение Германии, которую называли «гарантом Финляндии» как союзника в войне, имело известные последствия еще и потому, что нельзя было критиковать, например, ее захватническую политику в Норвегии.
С точки зрения Швеции, новое положение Финляндии не вызвало проблем. В Швеции прекрасно понимали цели Финляндии в начале войны — пока они имели успех — и относились к ним с полной симпатией. Совсем другое дело Англия. Она стала союзником Советского Союза сразу после нападения Германии и с самого начала враждебно относилась к вступлению Финляндии в войну, а 6 декабря 1941 г., в День независимости Финляндии, объявила ей войну.
Многие думали, что Германия разобьет войска Советского Союза за два месяца, Финляндия вернет себе потерянные территории, а фронтовики вернутся домой уже к уборке урожая или, по крайней мере, к Рождеству.
К молниеносному, как полагали, удару готовились также очень широкомасштабно. Финляндия мобилизовала в свои вооруженные силы около 600 000 человек, то есть больше, чем любая другая страна, также и на пропагандистском фронте велась очень интенсивная работа, к которой активно привлекалось Финское радио31. В конце 1941 г. в его распоряжении было только 40 % программ, остальные принадлежали официальным информационным органам. Официальная пропаганда пыталась поддерживать настроение на должной высоте, опасаясь, однако, излишнего оптимизма, что могло бы иметь вредные последствия. Не разрешалось касаться спорных вопросов, а информация должна была отражать господствующую политическую концепцию. А также не разрешались унизительные высказывания о противнике.
Все это было, конечно, относительно. Ненависть к русским в условиях продолжающейся войны являлась той силой, которая сплачивала нацию и которую в известных пределах поощряли. Она, по всей видимости, была востребована, и для этого были конкретные основания. Например, знаменитый Лежебока32, которого играл актер Аку Корхонен и чьи фельетоны писал Энсио Рислакки, или Валентин, бил врага по радио в нелицеприятной форме:
31
Финское радио (Юлейсрадио) — Государственное радио Финляндии, которое имело монополию на радиопередачи, как в то время было почти во всех странах.
32
Легендарный народный юмористический персонаж, который работал на железнодорожном строительстве.