Да, главной жертвой оказался русский композитор — Бородин.
4
Нет никого в русской литературе, к кому бы я относилась так, как к Алексею Толстому. С такой чернотой. Я выросла в этой стране, жила и прочитала все ее книги. И никогда не посмела бы, например, слова злого сказать о Николае Островском, о загубленной его жизни. Все надо помнить, знать и понимать.Но Алексей Толстой... У меня не хватит сил написать о нем памфлет. Главный выразитель главноорлиных сталинских идей. Граф и в прошлом эмигрант, владеющий культурой и пером.
Их соединила сначала история. Ниже я приведу много цитат из него. И тогда, возможно, памфлет на себя напишет он сам.
Характерно, что когда-то, ругая Демьяна Бедного по указанию Сталина, докладчики восхваляли "Петра". Чтобы понять их коренную связь — Сталина и Алексея Толстого, — приведу слова писателя из "Автобиографии". Говоря о первой постановке первого варианта "Петра" на сцене театра, он пишет: "...ее спас товарищ Сталин, тогда еще. в 1929 году, давший правильную историческую установку петровской эпохе".
Следовательно, сталинский поворот в истории произошел в 29—30 году. Еще одно подтверждение — самое авторитетное. И еще: зная его невежество (Сталина) в русской истории, я уверена, что имя Петра и тему Петра он получил от Алексея Толстого и понял, как Петр будет полезен ему. Это Алексей Толстой назвал сталинской "правильной исторической установкой петровской эпохи". Следовательно, Сталин "спас" "Петра Первого" Алексея Толстого. После этого в 1930 году была написана первая часть, 2-я — в 1934-м году. Он стал грубо беллетризировать факты истории, возвеличивая Петра в угоду Сталину.
А потом дошел до Грозного. Вот как он сам объясняет в "Автобиографии", почему он пришел к этой теме: "Я верил в нашу победу даже в самые трудные дни октября—ноября 1941 года. И тогда в Знаменках (недалеко от г. Горького, на берегу Волги) начал драматическую повесть "Иван Грозный". Она была моим ответом на унижения, которым немцы подвергли мою родину. Я вызвал из небытия к жизни великую страстную русскую душу — Ивана Грозного, чтобы вооружить свою "рассвирепевшую совесть".
Я не знаю никого из наших советских писателей, участвовавших в войне, кто был бы способен так вооружать свою "рассвирепевшую совесть". Созданием Ивана Грозного, положительного Малюты Скуратова и опричнины. Он не нашел в России ни одной великой страстной русской души — кроме Ивана Грозного. Надо понять, что это национализм, сливающийся с фашизмом и порожденный фашизмом. Первая часть Грозного — "Орел и орлица" появилась в феврале 1942 года, вторая, "Трудные годы" — в апреле 1943-го.
Можно вспомнить, как совестливая душа поэта Твардовского вызвала к жизни во время войны образ Василия Теркина, замечательные поэмы и стихи. Кстати, он в те годы любил Сталина и был благодарен ему за "Страну Муравию". Но какой поэтический мир чистоты и правды встает со страниц его поэзии. Мы должны об этом помнить всегда. И различать одно и другое. Не забывать о том чувстве достоинства, с которым он писал "Василия Теркина", "Дом у дороги".
А стихотворение Исаковского "Враги сожгли родную хату" — для меня оно как баллада Алексея Константиновича Толстого, всегда что-то обрывается внутри. Я говорю о вещах, рожденных именно этим временем, его настоящей тоской. И "Треблинский ад" Гроссмана, и его военная публицистика, которая печаталась на страницах "Красной звезды". А первая повесть о войне — первое произведение В. Некрасова "В окопах Сталинграда". Все они верили, что литература спасет человеческую жизнь от одичания и озверения, которое несла война. И обращались к самым простым и благородным чувствам людей, вызывая их к жизни.
Ядовитые стрелы, которые идут от слияния Сталина, Алексея Толстого и Ивана Грозного, пущенные в те годы в жизнь страны, мы до сих пор не в силах извлечь из живого тела. Они размножаются, как вредители, и приносят все новые и новые плоды. Вплоть до нынешней "Памяти". Вот почему так черен для меня Алексей Толстой.
Должна сказать, что слияние со Сталиным имело и другие отражения в его творчестве.
"Хлеб (Оборона Царицына)". Повесть. Написано на титульном листе. Здесь — один из главных узлов сталинской фальсификации — о роли его личности в истории революции и гражданской войны. Выполнено не Джамбулом, а Алексеем Толстым, писателем, свободно владеющим своим пером и мыслью, опирающимся на традиции русской литературы. Известным на Западе историческим романистом. Тут Сталину не откажешь в точности отбора. В душах писателей он вообще лучше разбирался, чем, например, в сахарной свекле.