Выбрать главу

Значит, все "безродные космополиты" призыва 1949 года, все "беспачпортные бродяги" были евреи. И нынешнее уродливое сочетание слова "русофобия", вероятно, очень пришлось бы по душе Сталину. Надругательство и насилие над русским языком. Таким было когда-то им сварганенное слово "наплевизм", пущенное против Зощенко. Оба словосочетания строятся по общему принципу несовместимости корневых основ соединенных в них слов, на филологической абракадабре, на глубинной малограмот­ности. Слово "наплевать" лихое, ясное, эмоционально прекрасное, наполненное и живое слово. Сталин соединил с частицей канцелярского "изм", взятой из канцеляр­ского ряда, из слов типа "социализм". И убил, умертвил и обидиотил это живое слово, сделал его частью сталинского мира в нашей жизни.

Сталин умер в Международный .женский день — почти буквально. В те мартовские дни и хоронили его. И он запланировал половину Москвы утащить с собой на тот свет. Не так-то просто было расстаться с ним.

Раньше, в детские годы, я не любила этот день, считала, что он унижает мою независимость и гордость. А с того года поняла, что это — праздник. Исполненный надежд день...

И, может быть, загадочно, непонятно и неслучайно, что Февральская революция произошла тоже в эти дни — Международный женский день 1917 года. Рухнули, значит, два трона.

Неужели, кроме меня, это не заметил никто? Что же еще свершилось в истории России в эти дни? Пугаюсь своего открытия, но то был Манифест об освобождении крестьян 19 (по старому стилю) февраля 1861 года. Пугаюсь своего открытия, но с детства притягивала меня магия цифр и чисел.

10

Листая письма Фадеева, я задержалась когда-то на одном его письме — 17 августа 1947 года, посланном из Переделкина Федину. Не знаю, где был Федин — вероятно, на соседней даче в том же Переделкино. Но письмо, как подчеркивает Фадеев, чрезвычайной важности.

Что написано в нем?

"Дорогой Костя!

Завтра, в понедельник, в 7 ч. вечера на Президиуме будет стоять очень большой вопрос — о реорганизации "Литературной газеты" в газету общественно-политиче­скую и литературную.

Очень нужны были бы твой совет и помощь и участие. Поэтому очень прошу приехать. Лично я поеду в город в 11 ч. утра.

Сердечный привет!

Ал. Фадеев".

Что случилось с "Литературной газетой"? Хочу ответить на этот вопрос как свидетель и работник тогдашней "Литературной газеты". Конечно, молодой в те годы свидетель, для которого еще были скрыты многие тайны и законы литературной и газетной жизни. Первые шаги в овладении профессией, особенно острые после военного сибирского голода и холода, лесозаготовок, непрописанности, огородов, тяжелых мешков...

Понимание жизни и русской литературы, нравственные семейные нормы, в кото­рых я росла, голос моей мамы — "не могу видеть его с ребенком на руках" (про Сталина), который сопровождал меня всю жизнь, не могли не прийти в столкновение с газетным миром.

Но пока я была от него в восторге... Я не могла слышать спокойно грохота печатных станков (и сейчас тоже не могу), я была потрясена чудом и тайной печатного слова, которыми пыталась овладеть, — видимо, успешно, потому что в те годы, когда я была моложе всех, меня хвалили многие из тех, кто был старше. И я благодарна им за это и не хочу заново переписывать свои чувства тех лет. Именно чувства.

Значит, в тот год, когда Фадеев звал Федина на чрезвычайно важное заседание Президиума, посвященное реорганизации "Литературной газеты", я работала в ре­дакции. И не только работала, но жила в тот месяц в том самом Переделкине, откуда Фадеев, выйдя из своей дачи, отправился на заседание Президиума.

Дело в том, что редакция в то лето сняла избу в деревне Переделкино — две пустые комнаты с матрасами. И мы по очереди проводили там отпуск. Была моя очередь, и я почему-то жила в эти дни одна, хотя все время мы были то вдвоем, то втроем. И вот примерно в тот же августовский день мне вручили срочную телеграмму из редакции, в которой было сказано, что по чрезвычайно важным обстоятельствам мой отпуск прерывается и я должна немедленно явиться в редакцию.