К счастью, сохранились его сообщения в Москву из Яньани, остались его дневниковые записи, публикация которых его сыном Юрием Петровичем Власовым в книге «Особый район Китая» дала возможность получить сведения о взаимоотношениях Сталина и Мао Цзэдуна в тяжелые военные годы.
Настроения Сталина и Мао Цзэдуна, их взгляды на целый ряд военных и политических вопросов можно себе представить на основании внимательного прочтения записей П. П. Владимирова.
Накануне отъезда П. П. Владимирова в Яньань его приняли руководители ИККИ Г. М. Димитров и Д. 3. Мануильский, которые подробно ознакомили его с обстановкой в КПК и в Особом районе.
Основная обязанность П. П. Владимирова в Яньани состояла в том, чтобы глубоко разобраться в действиях и взглядах Мао Цзэдуна, информировать о них Москву, Сталина, а также доводить до сведения Мао Цзэдуна сообщения, которые он получал из Москвы.
П. П. Владимирову пришлось работать в Китае в годы, когда Сталин находился в трудном положении в связи с ситуацией, создавшейся в ходе Великой Отечественной войны против гитлеровской армии.
Сталин был заинтересован в обеспечении максимально возможной степени безопасности восточных рубежей СССР. В этой связи П. П. Владимиров должен был внимательно следить, с помощью КПК, за поведением японской оккупационной армии в Китае, особенно на границе с СССР, а также за процессом оказания сопротивления японской агрессии со стороны единого фронта, в который тогда входили Гоминьдан и КПК.
П. П. Владимиров сумел проанализировать взгляды и политическую активность Мао Цзэдуна и прийти к четким выводам, информировать о них Сталина, Москву.
П. П. Владимирову также удалось нарисовать портрет Мао Цзэдуна, отразив в нем и его биографию, и поведение Мао Цзэдуна как политика и как человека.
П. П. Владимиров выяснил, что, помимо Москвы, у Мао Цзэдуна, по сути дела, в Яньани была постоянная связь с резидентом американцев, который выступал в Яньани под именем доктора Ма Хайдэ, а на самом деле был уроженцем Ближнего Востока Джорджем Хэйтемом.
П. П. Владимиров обратил внимание на то, что Мао Цзэдун считался только с силой, в частности с военной мощью немцев и японцев.
Отношение Мао Цзэдуна к Сталину, по наблюдениям П. П. Владимирова, представляло собой смесь внешнего намеренно подчеркнутого уважения, даже преклонения, с постоянными упреками и претензиями. В то время когда СССР выдерживал натиск германской армии, терпел поражения на фронтах, Мао Цзэдун и его сторонники позволяли себе издеваться над горем людей в нашей стране и одновременно выражать недовольство тем, что Советский Союз не поставляет им вооружение или не поставляет его столько, сколько им хотелось. Причем это оружие Мао Цзэдун имел в виду использовать исключительно в борьбе за власть внутри Китая против Чан Кайши. Мао Цзэдун не считался с тем, что представлялось П. П. Владимирову реальностью, то есть не желал видеть в Советском Союзе главную опору всего комдвижения. Мао Цзэдун не желал исходить из тезиса Москвы о том, что крах СССР означал бы неминуемый конец и КПК, Мао Цзэдуна. Здесь мнения Мао Цзэдуна и Сталина расходились.
В июне 1942 года П. П. Владимиров пришел к мысли о враждебности Мао Цзэдуна по отношению к нашей стране: «Разговоры некоторых руководителей КПК о своем дружелюбии, коим явилось-де предупреждение о нападении Германии, откровенно спекулятивны. Действительность — скрытая враждебность Кан Шэна, а возможно, и председателя ЦК КПК — Мао Цзэдуна...
Враждебность Мао Цзэдуна?! Нет, для меня теперь это отнюдь не такая уж еретическая мысль». [27]
3 июля 1942 года, когда положение Сталина и СССР было тяжелым на фронтах Отечественной войны, Мао Цзэдун в беседе с П. П. Владимировым сказал, что советское правительство может не беспокоиться, тревоги Сталина и советского народа понятны ему и китайскому народу, и поэтому «я отдал приказ подготовиться к ведению боевых операций против японских фашистов. Пусть только посмеют нарушить границы СССР! Прошу не беспокоиться. 8-я НРА ведет соответствующую передислокацию». [28]
Мао Цзэдун на словах выражал свое дружелюбие. На деле он, во-первых, не выполнял своих обещаний помогать Советскому Союзу в его Великой Отечественной войне и, во-вторых, настраивал своих сторонников на постоянную конфронтацию с Москвой, со Сталиным, на постоянную подозрительность к Москве и к Сталину; при этом внутри КПК дело было поставлено таким образом, что сторонники Мао Цзэдуна могли доказывать свою верность Мао Цзэдуну только при условии, что они проявляли на словах и на деле враждебность и подозрительность по отношению к СССР.